Книга Мой неласковый Муж, страница 72 – Екатерина Ромеро

А после аукцион закончился и я узнала, что меня купили. Не Арман. Он уже давно уехал. Меня купил тот ужасный шейх с мертвыми глазами — Шакир Аль Хариб.

Чуда не случилось. Как я ни старалась слиться с толпой, этот почти что двухметровый шейх с мертвыми глазами все равно купил меня. Он выбрал меня из всех, и тогда я поняла, что вряд ли доживу до вечера.

После этого я больше не упиралась. Лучше бы он убил меня, чем так опустил, это было больно, но плакать я больше не могла.

* * *

Я ничего не видела и не слышала. Голова дико гудела, от шока я уже плохо соображала, что происходит. Меня купили, я и правда стану рабыней. На этот раз по-настоящему.

Буду рабыней того старика. А дальше снова дорога и эти бесконечные ненавистные мне пески. Кажется, я только сейчас понимаю, как любила природу дома. Когда все зелено и красиво, когда нет этой раскаленной, обжигающей легкие жары и воздух прохладный.

А еще я понимала, что вечером меня не станет. Этот Шакир быстро поймет, что я не девственница, и мне было жутко даже представить, что он сделает со мной за это.

Рядом со мной сидели двое мужчин, меня везли в поместье Шакир Аль-Хариба, и дорога была долгой, а после машина начала барахлить. Она гудела и скрипела — кажется, кончилсябензин, и мои охранники заволновались.

Я была привязана к двери, но даже если бы захотела — не смогла бы сбежать в пустыню без капли воды и связи, хотя теперь мне кажется, это не такой уж и плохой вариант умереть.

А еще я смогла осторожно вытащить нож из кармана одного из охранников и уже давно перерезала веревку.

Я ждала подходящего момента, чтобы сбежать в пустыню. Морально я уже готова была умереть здесь.

Охранники о чем-то спорили, машина все никак не заводилась, а после они начали звонить кому-то, просить помощи.

Я же не могла собраться, страх сковывал тело, ужас происходящего отравлял кровь. Я не была готова ни физически, ни морально к смерти, и курсов выживания в пустыне мне никто не проводил.

Я растерялась и дрожала, мне дико хотелось пить. От жажды то и дело казалось, что рядом со мной бутылка воды и я могу ее выпить, но, проверяя руками сиденье, я понимала, что там было пусто.

Мы застряли буквально посреди пустыни в самый разгар солнцепека, а после я увидела подъезжающий к нам фургон, который упорно приближался.

Мне было страшно, теперь я поняла, наконец, в каком Аду жил долгие годы Арман. И если всего за пару дней я столько ужаса увидела здесь, то что перенес Арман, какое горе и издевательства он здесь пережил.

Я теперь его понимала. Арман не родился Монстром. Его сделали таким в этом месте.

Глаза жгло от жары, я с трудом верила в происходящее. Я умру, перегрызу себе вены, но не лягу под этого старика, каким бы шейхом он ни был.

Я уверена, Арман это знает, и, кажется, ему просто все равно. Он приехал сюда за Настей. Похоже, именно она и есть его любимая рабыня — и это самое болезненное, что он вообще со мной сделал.

Я достала нож и направила на себя. Острое лезвие уперлось в живот. Я знала, что решусь, мне уже нечего было терять. Я сделаю это, как только из фургона выйдут еще охранники. Я не дамся им, потому что признаю руки только своего Армана.

«Девочка. Она родилась от одной тридцатилетней женщины, которая была у меня всего раз. Узнав об измене, этот рогатый муж тогда лично привел ее за руку в наш дом и орал до хрипа, проклиная здесь всех вокруг.