Книга Мой неласковый Монстр, страница 61 – Екатерина Ромеро

Мне тогда было очень смешно, ведь они все жили во лжи. Они все словно зачем-то носили маски, а под ними были уродливыми, и порой я был даже рад, что я раб, а не Господин, ведь, в отличие от них всех, мне не надо было притворяться и играть в любовь.

Я не знал, что такое любовь, не верил в нее, ведь в своей жизни видел одну только грязь. Любви не существует, а есть только деньги, похоть и вранье. Ну… и еще золотые браслеты на руках у Шакир Аль-Фариха. Он добавлял по одному каждый раз, когда ему привозили новый живой товар. Это был конвейер, бизнес работал как часы.

Я тоже работал. На него. Как шлюха, правда, у рабов не было зарплаты, мне платили только едой и одеждой, возможностью дышать «святым» воздухом в этом особняке.

Когда меня завели в одну из комнат, я увидел перед собой крепкого мужика, и волна страха пробежала по венам.

Я никогда не спал с мужиками, и Хамит об этом прекрасно знал, потому теперь я был готов ко всему, даже перегрызть себе вены, если потребуется, или разодрать глотку этому типу,который стоял и молча смотрел на меня.

Я этого не предвидел, потому растерялся, увидел закрытую дверь, а на окнах были решетки. Я был диким настолько, что готов был головой ломиться в эти самые решетки, лишь бы он меня не трогал.

— Тихо, парень, без резких движений.

Этот мужик сделал шаг ко мне, а я оскалился и зашипел. Да, во мне было больше звериного, чем человеческого, потому что обращались ко мне преимущественно как к зверю.

— Не бойся. Я не трону тебя, и я ничего не хочу с тобой делать.

Он говорил на плохом, ломаном арабском, не зная половины слов. Я смотрел во все глаза, когда этот тип медленно оторвал свою бороду. Она была фальшивой. Также он снял темные линзы.

У него были светлые волосы и голубые глаза, он был крепким мужиком лет сорока пяти, и без этого маскарада он вообще не был похож на местного.

— Что тогда тебе надо?

— Можешь называть меня Данте. Мальчик, я проделал очень долгий путь, и мне нужен ты.

Так я познакомился со своим наставником, который станет для меня новой вселенной, спасительным маяком и даже религией в следующие долгие годы.

Данте был русским и искал свою дочь Светлану, которая пропала год назад. Он приехал из далекой страны, в которой я ни разу не был и понятия не имел, кто там живет.

Тогда Данте меня не тронул, наоборот, он дал мне целую плитку черного шоколада, которую я глотал вместе с этикеткой, даже не прожевывая и не ощущая толком вкуса. Я еще долго так ел, в спешке, боясь, что кто-то придет и отнимет еду. Это тоже станет одной из привычек.

Я рассказал Данте все, что знал. Как нас привезли сюда, кто и каким образом, как нас дрессировали, как я стал рабом. Он был первым и единственным, кто мне посочувствовал, а после Данте пообещал, что выкупит меня сразу, когда найдет дочь.

Прошло еще два месяца, Данте и правда нашел дочь, а точнее, ее кости в пустыне.

Ее продали в рабство к Шакир Аль-Фариху, но Светалана покончила с собой спустя неделю, не выдержав «развлечений» господ.

Ее труп Шакир повесил как маяк в пустыне, чтобы все видели, что бывает за неповиновение Господину. Ее обглодали животные. Это было хуже, чем позор.

Мне было жаль дочь Данте, но ни я, ни он в одиночку не могли ничего поделать с системой. Мы были слабы и совершенно не подготовлены, к тому же я все еще был рабом.Я был просто парнем, не умеющим делать, по сути, ничего толкового.