Книга Мой неласковый Монстр, страница 52 – Екатерина Ромеро

Рокс словно весит целую тонну, и, наверное, я никогда в жизни так не орала. Чтоб до сорванного голоса, до хрипоты и темноты в глазах. Он наваливается на меня, больно тащит, мнет, хватает за волосы, и вот от кого уж точно меня воротит.

— А-а-а! Пусти!

— Тихо, заткнись!

— А-а-а! Арман, Арман! АРМАН! — сама даже не понимаю, как начинаю звать. Его. Своего Монстра, но его нет, тогда как Рокс уже успевает провести сальными руками по моей талии, разорвать на мне рубашку, и тогда мне становится плохо.

Физически, психологически — как угодно. Я чувствую тошноту и дурман в голове, перестаю кричать, а после вижу, как открывается дверь и входит ОН.

Этот дьявол во плоти, который что-то быстро говорит Роксу, и тот перестает меня держать. Он победил, выиграл, потому что я больше не гордая, нет.

Из последних сил я просто набрасываюсь на Армана, хватаю за его шею, обнимаю за плечи. Я буквально залезаю ему на руки, прижимаюсь обнаженным телом к нему.

— Не надо… не надо, хозяин, не надо. Пожалуйста, не отдавай… — шепчу тихо, я вся дрожу. Мне кажется, еще чуть-чуть — и я умру, разобьюсь на осколки, а после чувствую, как Арман крепко прижал меня к себе, провел рукой по спине.

— Все, прекрати плакать.

— Не отдавай! Ты хороший, вы хороший! Я буду, буду вашей рабыней, прошу, не отдавайте никому. Лучше вы, делайте что хотите, но лучше вы! Пожалуйста.

Я обнимаю его, Арман так и держит меня на руках, и только сейчас я понимаю, что мы уже давно вдвоем. Тот жуткий Рокс вышел.

* * *

Я чувствую себя его игрушкой. Мне кажется, Монстр специально позвал Рокса и так же специально велел ему прекратить.

Зачем? Вероятно, чтобы напугать меня, и это сработало идеально. Я прилипла тогда к нему, прыгнула на руки и крепко обняла.

Стала бы я такой ручной без всей этой дикой мотивации и ужаса? Конечно, нет, но сегодня словно стерлась эта грань. Я не знаю, как это работает, но порой мне кажется, что Арман превосходныйпсихолог. Он знает, что сделать, чтобы я подчинилась, чтобы покорилась ему. Хуже того — из двух зол я сознательно выбрала Армана. Он какой угодно для меня, но точно мне не противен.

Я его ненавижу, презираю за эту беспредельную жестокость, но все же он не вызывает у меня чувства непринятия или гадливости, наоборот. С каждым днем Арман становится мне ближе. С каждым часом, минутой даже, проведенной с ним.

* * *

Да, я хотел ее проучить, потому что она меня вывела. Я не хотел больше пороть Есю кнутом, ведь у нее слишком нежная кожа для этого, и стоит мне хотя бы немного не рассчитать силу, у нее останутся шрамы.

Я не хотел этого — портить ее идеальное тело, оставлять на нем рубцы и отметины, которыми сам усеян с ног до головы.

Шрамы Есе не пойдут, и порой мне кажется, что я ошибся в своем выборе. Она слишком упрямая и ни хрена не гнется. Еся сразу ломается, как тростинка. Я чувствую эту грань и уже не уверен, что она вообще выдержит.

Истерика. Она захлебывалась сегодня ею, и, честно говоря, я уже не знал, что с ней делать. Меня никто никогда не успокаивал. Я не могу быть ее нянькой. Я ее хозяин. Девочка должна подчиняться мне, а не орать о том, что я ей противен.

Если бы Данте это услышал, он бы застрелил такую рабыню и нашел другую. Это не то что брак — такая девочка просто не подходит, а ведь прошло уже довольно много времени, и это показывает только то, что я прилагаю недостаточно усилий.