Книга Мой неласковый Монстр, страница 48 – Екатерина Ромеро

— У вас на теле следы от порезов… Вы не любите прикосновений. Вы отлично ориентируетесь в темноте и не боитесь холода, владеете кнутом, как сам дьявол. Вы прекрасно знаете, как воспитывать рабыню, потому что… потому что вы и сами были рабом!

— Какая сообразительная. Бинго! Довольна теперь?

Едкая усмешка, презрительный взгляд — защитная реакция. Арман так всегда делает. Я уже поняла. Я поняла, как с ним общаться, чтобы он реагировал! И без кнута.

— Нет. Пока что. Этот Шакир Аль-Фарих. Вы его знаете, кто он такой на самом деле?

— Он… — Сглатывает, надевает на запястье часы, застегивает. — Он мой бывший господин.

О боже. Арман был рабом, я не ошиблась. Получается, когда-то он был таким же, как и я.

— Так это месть, да?

— Да.

— Сколько?

— Что сколько?

— Сколько времени вы были рабом, Арман, скажите.

— Ты меня уже достала своими вопросами. Не лезь мне в голову! Я тебя выпорю сейчас. Хочешь кнута?

Разъярен, но я не пасую. Назад пути нет. Его просто не существует.

— Да, хочу, если скажете правду! Поделитесь, это уже ничего не изменит. Я и дальше буду вашей рабын…

— Семь, — бросает глухо, отвернувшись спиной, а я сглотнула, я все еще не понимала масштабов.

— Вы были рабом семь дней?

— Семь лет.

Арман сжал руки в кулаки, я протянула ладонь, чтобы коснуться его плеча, но не стала. Он был очень напряжен, и угроза с кнутом уже не казалась мне такой абстрактной.

— Сколько вам было лет, когда вас забрали? Тоже восемнадцать, как и мне?

Все еще с надеждой, которая разбивается на острые осколки.

— Мне было десять.

В этот момент я поняла, что совсем не знаю Армана, только поверхностно. Он настолько закрыт… что там внутри у него на самом деле?

Не неделя рабства, не месяц — годы! Он был рабом годами. Вот откуда у Армана эта ненависть, желание мести. Вот что сделало его Монстром.

— О боже… Вы были совсем ребенком.

— Ну что, довольна услышанным?! — резко оборачивается. — А теперь снимай на хрен свои тряпки, девочка. Пора наказать тебя за непослушание и слишком длинный нос!

Мое прошлое теперь кажется чем-то блеклым, неважным, размытым, как круги на воде. Теплая в общении бабушка и ее противоположность — холодная эгоистичная мама с ее новым мужем Григорием, от которого меня воротило. Контрасты. Это всегда было в моей жизни.

Я помню, что мне было двенадцать и я пришла раньше со школы. Мамы не было дома. Тогда иногда я еще оставалась у нее. Обычно на пару часов по воскресеньям. Такие себе свидания с мамой.

Мой отчим Григорий был дома. Отчим, а не отец. Настоящего отца я до сих пор как личность не знаю — может быть, поэтому с мужчинами у меня всегда был провал в отношениях, это было мне чуждо, даже друзей среди мальчиков у меня не было.

Мама очень любила Гришу. Порой мне казалось, что больше, чем меня. Я не знаю, почему тогда не пошла к бабушке, она жила не так далеко, наверное, я хотела побыть с мамой, я ждала ее с работы.

У Григория был плохой день, он сидел на диване с бутылкой пива в руках. Я не знала, что он дома, вообще его не ждала, у нас никогда не было контакта. Это был чужой мужчина для меня, и нас обоих это устраивало.

Гриша работал в милиции, и я видела у него наручники с пистолетом. Этого мне хватило, чтобы держаться от него подальше.

Честно говоря, я до сих пор не знаю, какую ошибку тогда совершила. Я что-то рисовала в тетрадке. Тогда были модные всякие анкеты для девочек, бабушка мне купила такую же.