Книга Следуй по пути из лепестков персика 2, страница 118 – Ольга Ануфриева

— На последний, — получив ответ, Ли Бэй Ху кивнул и резво умчался вверх по ступеням. Наташа обречённо посмотрела ему вслед.

«Поподнимался бы ты с моё, с самого детства на девятый этаж, из-за периодически ломающегося лифта! Бли-ин, совсем забыла — это же не моё тело сейчас… Это ещё хорошо, что я много тренируюсь… Одно радует, что эта пагода крепкая, наверняка, века простоит, умеют китайцы качественно, красиво и быстро строить».

Когда они ещё только подошли к зданию, Наташа сразу настороженно поинтересовалась, что это за место? Бэй Ху ответил, что эта пагода принадлежит ведомству астрологии, из неё они следят за луной и звёздным небом, но сегодня сюда никто не придёт.

Пока поднималась, Ната видела на этажах какие-то астрологические приборы и звёздные карты на стенах.

Ей оставался лишь один этаж, как она услышала разливистый «трень-нь» и снова «трень-нь», после разлилась спокойная, тихая и завораживающая мелодия циня. Музыка, словно туман, обволакивала и заполняла собой всё окружающее пространство.

«О, конечно же, музычку включил».

Затем Наташиному взору открылся и сам музыкант. Принц Ли Ху сидел на пуфике, его лёгкие парчово — шёлковые одеяния спускались лёгкими водопадами, что невозможно было разглядеть ноги. Перед нимбыл небольшой стол, на котором и расположилось лакированное, украшенное резьбой, дерево цисяньциня, чьё название переводилось просто, как семиструнный музыкальный инструмент.

Молодой человек выглядел очень элегантно, сосредоточено и красиво, когда ловко, без заминок перебирал струны из шёлка. Его изящные благородные пальцы были словно живыми, они деликатно и грациозно легко скользили по музыкальному инструменту. Из под них и вырывались эти прекрасные живые звуки, подобно дыханию и аромату жизненной энергии. Словно это были не струны циня, а струны его души.

— Ого, ты умеешь играть на цине? — восхищённо произнесла Наташа.

Второй принц, довольно улыбнувшись, глянул в миндалевидные глаза прекрасной девушки, но промолчал.

— Цинь — благородный инструмент дворян и учёных, — размеренно-задумчиво произнесла Минжень. — Слышала, что исполнение на нём прекрасной музыки — одна из глубочайших духовных практик. Это помогает развитию концентрации, нормализации потока энергии, улучшению настроения и обдумыванию важных мыслей. Говорят, даже Конфуций хорошо играл на на цине. Помню, что это разновидность китайской цитры. Высоко почитаемый, древнейший и благороднейший музыкальный инструмент. А его строение указывает на двух мифологических существ — дракона и феникса.

— Сестра Жень-Жень, реки и горы изменить легко, характер человека — трудно. Знания, как поплавок на удочке, всё равно будут всплывать наверх, — с нежностью, царящей в глазах, улыбнулся Бэй Ху.

— Ты очень красиво играешь, просто великолепен, поистине удивил. Я тоже хочу научиться, — улыбнулась Ната.

— Чтобы так играть, я практиковался с самого детства… Благодарю, Жень-эр, реку промеряют палкой, а людей — словами, — ответил Ли Ху и в его глазах зажглись искорки теплоты и влюблённости, когда он взглянул на Наташу. — Я слышал, что ты тоже раньше брала уроки. Руки обязательно вспомнят.

— Как много ты обо мне слышал, смотрю, — флиртующе произнесла девушка.

«Да-а, некоторые наши старинные народные инструменты очень схожи с китайскими. Цитра является разновидностью гуслей. Она даже внешне похожа на славянские гусли. Ещё к тому же и дудочки, флейты, свирели, всевозможные свистелки, может и ещё что-то есть», — думала Наташа медленно прохаживаясь по помещению и слушая музыку.