Книга Истинная и наследник Хозяина Запределья, страница 127 – Любовь Черникова

Что же делать дальше? Забрать Сашку и бежать? Но куда я убегу от дракона?

«Наши судьбы теперь связаны дважды. И неважно, любим мы друг друга при этом, или ненавидим…» – как наяву прозвучал в голове голос Данте.

Так вот к чему он это сказал!

Слезы заструились по щекам, грудь сдавило от безысходности. Мне как будто бы стало тесно в этом замке. Оттолкнувшись от дерева, я, не разбирая дороги, направилась прочь от кострового места.

Пахнуло животными, закудахтала потревоженная курица, фыркнула и переступила на деревянном настиле лошадь. Только сейчас я остановилась и огляделась: хлев, курятник, сарай для инвентаря, конюшня, коровник. Вот это я, конечно, забрела…

Не самое подходящее место для ночных прогулок. Нужно было возвращаться, но силы меня вдруг оставили. Навалилась смертельная усталость. Я утомилась бегать и прятаться. Устала быть настороже. Устала от постоянного напряжения. От необходимости быть начеку и держать ухо востро. Устала подозревать…

Устала! Устала! Устала!

Заприметив лавку у стены сарая, опустошенная, упала на нее. Прислонилась затылком к стене из новеньких струганых досок, вкусно пахнущих деревом. Закрыла глаза.

– Нужно успокоиться. Выдохнуть. Поговорить с Данте. Понять… – сказала вслух.

Думать почему-то не получалось. Голова раскалывалась, а ногти лихорадочно скребли по гладкой ткани – там, где давило и болело. Хотелось вырвать собственное сердце и растоптать за то, что оно и сейчас продолжало выстукивать: «Дан-те! Дан-те!»

За стеной фыркнула лошадь. Оказывается, я присела отдохнуть возле конюшни. Я любила лошадей еще с прошлой своей жизни. Мы часто приходили сюда с Сашкой и Данте. Смотрели, гладили их, и генерал обещал обучить Сашку верховой езде. Мы были настоящей семьей в такие моменты, и воспоминания о них наполнили сердце теплом. Наверное, поэтому так захотелось погладить лошадок.

Решив, что это станет отличной терапией, я вошла внутрь. Густо запахло животными и сеном. Магические светильники тускло освещали ряды стойл. В крайнем поднял голову соловый мерин и, узнав меня, приветственно закивал.

– Привет-привет! – поздоровавшись с ним, я невольно улыбнулась и потянулась за яблоками и морковью, которые всегда были припасены в бочонке у входа.

Угостив яблочком мерина, погладила его по бархатному носу и зашагала дальше вдоль стойл. Здороваясь с лошадьми, называя их по именам и угощая лакомством. Удивительным образом это помогло мне обрести душевное равновесие.

Соблазнившись задорным чавканьем, обтерла одно яблоко о платье и откусила с хрустом. Сморщилась от яркого кисло-сладкого вкуса. Желудок тут же подвело от голода, и я вспомнила, что ела последний раз еще перед обедом. Потом было не до того, а застолье и вовсе не состоялось.

Когда эмоции поутихли, я принялась прокручивать в голове подслушанный разговор.

Что именно меня так потрясло? Что я имею в сухом остатке?

– Данте – отец Александра. Настоящий. Он хороший отец, просто прекрасный! – заявила я вороной кобыле и отдала ей остаток своего яблока. – Данте сказал, что насилия не было, но я этого не помню. Точнее, этого не помнит Эления. Что странно, не находишь?

Реакции предшественницы на острые события нередко помогали мне понять многое. Если бы Эления страдала, она наверняка бы как-то дала знать. Я вспомнила, что испытала при виде ее мачехи, но генерал меня не напугал. Значило ли это, что он сказал правду?