Онлайн книга «Право на месть»
|
— А теперь — пошли все вон. И чтобы вашей правительнице ни слова. Иначе я прокляну всех вместе сразу и каждую по отдельности, а черный иблис ночью выпьет ваши души. Незамеченный никем до этого «черный иблис» спокойно вылизывался на золотом парчовом платье, но на всякий случай поднял шипастую голову и коротко подтвердил: «грр-ретч». Надо ли говорить, что спустя пять секунд я наслаждалась благословенной тишиной. Нет, до чего же причудливыпорой чужие нравы и традиции. В далеких туманных странах, например, рожают напоказ, строго при свидетелях, и не только повитухи в их число входят. А жены тамошних правителей — так вообще при всем дворе. Уж казалось бы, нет большего таинства природы, чем это, не терпящее лишних глаз… В самых отдаленных и диких селениях Альтанских гор, говорят, до сих пор над новобрачными ночью свечку держат. Чтобы брачный договор был доведен до логического конца и подтвержден тем самым. В Самаконе вот на девственности пунктик. Нет, я не хочу сказать, что в Империи все поголовно не блюдут себя до свадьбы, но и обязательным условием для брака это не является. По крайней мере, никто не полезет под юбку проверять, и уж, тем более, не станет забивать камнями при недобром исходе. У магов и студентов Академии вольностей еще больше. Администрация Ровельхейм негласно поощряет и ночные перебежки из одного общежития в другое, и веселые студенческие кутежи в соседнем Ровеле в компании местных раскрепощенных дам. Потому что считается, что неудовлетворенность в этом плане мешает магии раскрыться полностью и, наоборот, неизведанные доселе чувства и ощущения помогают обнаружить скрытые резервы. А про Дикий Лес говорить и вовсе не стоит. На то он и Дикий — так его люди назвали. Его жители не видят особой разницы между голодом, жаждой или желанием спариваться — для них все эти потребности естественны, а потому осуждению не подлежат. Меня задели слова сиятельной Элмас о том, что в Лесу ничего не смыслят в красоте. Да, я сама не из Леса, но стало обидно за восхитительно прекрасную в своей воинственности Хельтинге, за немногословную Мексу с ее гордой осанкой. Это же только у вас в Самаконе — чем больше краски и золота на женщине, тем она красивей. Я провела рукой по разложенным на подоконнике драгоценностям. Штук двадцать колец (и все предполагается надевать сразу!), россыпь браслетов, причем половина из них на ноги. Чудовищно массивные дутые серьги, цепочки, ожерелья… У половины украшений даже не понять предназначения — что куда вешать? И исключительно золото, других металлов в Самаконе не признают. — Талья! — окликнула я служанку. — Будь добра, наведи здесь порядок. Такой, как был с утра. Невоспитанная дикарка, значит? Рано Вы, Элмас, на своих дочерей решили меня равнять.Ну же, госпожа Скарта, я в Вас верю… И моя чудесная швея, вот уж у кого действительно золотые руки, вновь не подвела. Для охоты это предназначалось, для карнавала или для внезапной войны — та, похоже, и сама не знала. Так и написала на бумажном пакете своим мелким почерком: «Ну-у… может, пригодится». Я неспешно приняла ванну, размышляя об отстраненных от действительности вещах. Может, действительно начать изучать проклятия? А то стращать этим боязливых южных женщин легко, но вдруг пригодится. Что там еще мне не по нраву было? Некромантия. Но Эстас Шиллла некромант и я не знаю человека более приятного, ответственного и отзывчивого. Наш капитан на турнире, как же давно это было… Или вот сомнология. Очень сомнительный предмет, даже слова созвучны. Сноходцев, кажется, не любят, но мне людская любовь и не нужна. А вот навести пару кошмаров на того же Аландеса… Заманчиво. |