Книга Пожертвовать всем ради нее, страница 4 – Анна Жнец

— Мой…

У него зашумело в ушах. Шум нарастал, истончаясь до пронзительного, визгливого писка. Пытаясь от него избавиться, Илриан тряхнул головой.

— Мой, — повторил он пересохшими губами, — голос?

Но ведь если у него заберут голос, он лишится не только речи, но и… магии. Не только станет немым, но и не сможет сотворить ни одного заклинания, ведь волшебство рождается с помощью звуков эльфийской песни и никаким иным способом.

Его затошнило. Запах пота усилился, стал еще более резким и омерзительным.

В отчаянной надежде на другой ответ Илриан переспросил:

— Ты хочешь за свою помощь… Я, наверное, неправильно понял. Что ты хочешь за свою помощь?

Может, он ослышался? Наверняка существо, принявшее облик грозовой тучи, имело в виду совсем другое.

Но с железной, не оставляющей надежд непреклонностью божество повторило:

— Твой голос.

Голос…

Его дар останется с ним, но воспользоваться им без голоса Илриан не сможет.

Он задрожал. Дрожь, зародившаяся в кончиках пальцев, побежала вверх по рукам и постепенно охватила все его тело.

Оцепеневший, он опустил взгляд на девушку в белом окровавленном платье, на незнакомку, имени которой не знал. По ее губе на подбородок медленно покатилась красная струйка влаги.

Скорее!

— Я согласен, — выпалил эльф и в безотчетномжесте коснулся своего горла.

Он думал, что его лишат речи сразу после этих слов, но вызванное им божество заставило Илриана повторить за ним текст заклинания на незнакомом языке.

Слушая свой голос, сочный, мелодичный, певучий, Илриан морщился от боли, ибо тот звучал в последний раз. Как только он договорит, его уста замолкнут навек. Трепещущий огонек дара в груди не погаснет, но будет похоронен внутри, словно в склепе.

И вот заклинание было произнесено.

— Теперь ты вырежешь мне язык? — спросил Илриан, содрогнувшись.

Эта фраза стала его последней. Когда он в очередной раз попытался что-то сказать, то, вместо своего глубокого красивого голоса, услышал невнятное мычание.

Илриан нахмурился, затем шумно вздохнул — понял: эти противные звуки раздавались из его рта! Их издавал он! Тот, который завораживал всех своим пением.

Он знал, что его ждет, но все равно ошеломленно схватился за горло. Подвигал языком. Язык был на месте, однако ничего сказать не получалось. Илриан ощущал себя рыбой. Снова и снова он открывал рот, шевелил губами, но его речь звучала так бессвязно и омерзительно, что лучше было молчать.

Илриан крепко стиснул зубы.

Небо прояснилось. Зловещая тень отползала с поляны в глубину леса, уступая место солнечным лучам. Все вокруг опять сияло, облитое золотом, а он стоял посреди этого буйства красок, сгорбившись и безвольно уронив руки вдоль боков, будто последний островок сумрака в царстве света и радости.

Его внимание привлек тихий стон. Девушка на земле пошевелилась, приходя в сознание. Ее аппетитная грудь в глубоком декольте наполнилась воздухом. Веки дрогнули.

Она сейчас откроет глаза! Увидит его! Они познакомятся!

Сердце Илриана забилось чаще. Позабыв о своей немоте, он упал на колени рядом с истинной и перевел взгляд с ее лица на раненый живот, из которого недавно извлек эльфийскую стрелу. Ее железный наконечник порвал платье, и сейчас сквозь прореху в ткани был виден кровавый кратер влажной заживающей плоти. Рана не рассосалась, не выродилась в свежий рубец, все еще немного кровила, но больше не казалась смертельной. Илриан вздохнул с облегчением.