Книга Дикий, дерзкий, мой, страница 41 – Лея Вейлер

Мама права в том, что я могу пожалеть позже. И наверняка пожалею! Надавила на самое слабое и больное место в той броне из убеждений, которую я выстроила. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Не могу сбежать от себя и своего предназначения. Но могу хотя бы попробовать найти компромисс.

Если любит — простит. Куда ррхану деваться, так? Но жить с клеймом изменщицы и предательницы… Видеть в глазах любимого осуждение… Это невыносимо!

Я не могу больше бежать от правды. Нужно сделать окончательный выбор.

— Прости меня… — прошептала, глядя в окно далеко вверх, где находился генеральский пентхаус. Голос из-за непролитых слёз казался скрипучим, совсем чужим. Будто на шею мне повесили огромный камень, который всё сильнее тянул на самое дно, где ждало осуждение, боль и вина.

Я вдохнула солёный воздух полной грудью и улыбнулась. Розовый песочек, лазурная гладь океана и сиреневые барашки волн. Приятный шум прибоя и яркая звезда на безоблачном небе, от которого едва спасала мягкая прохлада тени.

Зачерпнула песок рукой и пропустила его сквозь пальцы. Горячий, оставляющий после себя песчинки на влажных ладонях. Но это мне тоже нравилось. Как и аромат местных цветов и пряностей.

Поднялась на ноги и осмотрела окрестности. Я дома на Алларии. Позади — двухэтажное здание в череде таких же с собственным выходом на пляж. Специально прошла сначала на задний двор, чтобы собраться с духом. С собой — только небольшая сумка, потому что здесь остался довольно внушительный гардероб.

Двери распахнулись, и показалась прекрасная алларка, чьи полупрозрачные одежды подхватил ветерок, словно крылья бабочки.

— Лара, ты приехала! Как я рада тебя видеть!

Мы обнялись, и я почувствовала, как в груди что-то сжалось. Мамины руки были мягкими, но в них чувствовалась сила, которая всегда пугала и притягивала одновременно. Хрупкие на вид алларки на самом деле очень стойкие и целеустремлённые, хваткие. В носу защипало от слёз. Мы никогда не были особо близки, но я всё равно соскучилась.

Я ступила на порог дома, и тёплый воздух, наполненный запахом моря и свежей выпечки, обнял меня как родной. Песок всё ещё цеплялся за босые ноги, оставляя следы на полированном полу.

— Ум-м-м… Чем так пахнет? — прошептала я, но слова потерялись в громком пении, доносящемся из глубины дома. Мелодия была неожиданно страстной, с низкими фальшивыми нотами, которые буквально вибрировали в воздухе, словно соблазняя меня подойти ближе. Я прикрыла глаза, вдыхая аромат приправ.

— Это твой отец, — улыбнулась мама, будто это было что-то само собой разумеющееся. — Он решил брать уроки вокала.

Я в удивлении выгнула бровь, пытаясь представить своего отца поющего. Что-то раньше я не замечала в нём такой склонности. Ландшафтный дизайн и графика — вот его любимое дело.

И вот Каралион Бойд сам появился на пороге кухни. Как всегда прекрасный, несмотря на возраст. Его глаза засверкали от радости при виде меня, а голос, когда он заговорил, был таким же глубоким, как его пение.

— Моя малышечка!Я решил испечь твоё любимое печенье. Иди ко мне!

Как только я влетела в отцовские объятия, с его волос посыпалась мука. Мы засмеялись. И стало так хорошо! Хотя бы ради встречи с родными мне стоило вырваться. Его руки были тёплыми, сильными, и я почувствовала, как он притягивает меня ближе, как будто хочет удержать навсегда.