Книга К мечте через академию космофлота, страница 34 – Лея Вейлер, Елена Артье

И Двадцать первая беспрекословно приняла бы подобное заточение, что делала не раз, если бы не информация об экскурсии. После мечты о вкусной еде, чтобы живот не болел от голода, она хотела вырваться отсюда. Ей казалось, что в бескрайнем космосе обязательно найдётся счастье для такой, как она. Поэтому стоило только им поравняться с залом для представлений, которые устраивали для попечителей, как девочка вырвалась и бросилась к закрытой двери.

К несчастью, именно в этот момент та распахнулась и стукнула по лбу, заставляя несчастную отлететь назад.

— О, милая, ты не ушиблась? — обеспокоенно поинтересовался ласковый голос, а перед Двадцать первой протянулась красивая, ухоженная рука. — Давай помогу.

Никто и никогда не разговаривал так с полукровкой, а потому она опешила, хлопая огромными голубыми глазами. Стоя́щая перед ней женщина была хорошо одета, а пахла так же восхитительно, как цветы на клумбе за забором приюта.

— Немая она, мия. Глупая и непослушная. — вмешалась надсмотрщица, вздёргивая за шиворот девочку. Ворот новенькой формы, которую им выдали в честь приезда гостей, затрещал, но выдержал.

Двадцать первая шмыгнула носом и потёрла шишку, которая набухала прямо на глазах. Больно — жуть! Но не плакать же из-за этой ерунды? Больше было обидно, что пропустила самое интересное.

— Сама ты глупая и непослушная! — прохрипела девочка с непривычки натужно и вызывающе вздёрнула подбородок. Она не считала нужным говорить до этого. Зачем? И с кем? Впервые нашёлся кто-то, перед кем ей хотелось показать себя с лучшей стороны.

Вокруг раздались ахи и охи, но Двадцать первая, запрокинув голову вверх, смотрела только на красивое лицо незнакомки. Больше её ничего не волновало. Возможно, это последнее, что она увидит прекрасного за долгое-долгое время. После своих слов девочка была уверена, что не переживёт наказания, как это случилось с семнадцатой в прошлом месяце.

И вдруг… ослепительная улыбка… Ей! Полукровке без имени и прошлого.

— Запиши ещё одну.— обратилась женщина к стоя́щему рядом мужчине. Затем наклонилась и ласково погладила впалую щёчку, прошлась по выступающей шишке, заправила за ушко синий локон волос. — Ты совсем как куколка!

Двадцать первая очень удивилась, потому что до этого её величали уродиной. Задумчиво посмотрела на обтрёпанную куклу в своей руке…

— Так мест больше нет, мия Блиндвейл.

— Найди. Девочка с таким характером заслуживает подарка. Как твоё имя?

— Двадцать первая, мия.

Высокий лоб прорезали полосы складок. Женщина выпрямилась и обратилась к директору, которого воспитанники ненавидели едва ли не больше надсмотрщицы:

— Удивительно, как совет столько лет закрывал глаза на вопиющее безобразие! Как можно звать детей по номерам?

— Дык — это полукровки! Сами выберут, когда вырастут. Всё равно документы оформлять будем только при выпуске. — пояснил толстый палиец, вытирая белым платочком вспотевший лоб. Двадцать первая была уверена, что положенные им вкусности прячутся в его толстом брюхе, на котором с трудом сходились магнитные застёжки. Ей хотелось вспороть его и посмотреть, так ли это...

— Вот, значит, как… Я как новая глава совета попечителей очень недовольна вашей работой. Куда уходят благотворительные средства? Ждите комиссию по хозяйственной части, а пока… Дайте детям имена. Нам же нужно оформить их в поездку. И начнём с этой малышки. — внимание женщины снова переключилось на девочку, и взгляд потеплел. — Какое бы ты хотела себе имя?