Книга Эхо древних звёзд, страница 49 – Charmonium

“Черт возьми, я не могу остановиться,” – пронеслось в голове юноши. Сначала один поцелуй в лоб - легкий, почти невесомый. И ещё один, на уголок губ. Она не просыпалась, только слегка вздыхала во сне. Он целовал её веки, кончик носа, подбородок. Всё тело горело, требуя большего, но юноша сдерживался. Только губы, только поцелуи.

Пальцы скользили по лицу девушки, очерчивали скулы, запоминая каждую деталь. Хотелось впитать, раствориться в ней. Каждое прикосновение отзывалось вспышкой в груди, будто Лео сам превратился в звезду, готовую взорваться. "Эгоистичная сволочь," - шептал внутренний голос юноши. – “Она моя. Сейчас она полностью моя.”

Что если Лира проснется? Что скажет? Она чуть пошевелилась, и Лео замер, боясь, что сейчас девушка очнется и оттолкнет.

Но она не просыпалась. Только во сне её губы слегка приоткрылись, и это сводило юношу с ума. Во сне лицо Лиры было таким безмятежным, что сердце сжималось от нежности. Время теряло значение. Может, прошла минута, может - час.

– Прости, – прошептал Лео, хотя она не слышала. – Прости за то, что не могу остановиться. За то, что не могу быть просто другом. За то, что люблю тебя так сильно, что это разрушает меня изнутри.

Его руки осторожно обнимали её, словно боясь разрушить этот хрупкий момент. Он вдыхал аромат волос девушки, запоминая каждую деталь этого мгновения. Когда Лира начала просыпаться, Лео почувствовал, как его сердце начинает колотиться быстрее. “Сейчас она откроет глаза, увидит меня рядом, и... Что? Оттолкнёт? Выскользнет из объятий? Скажет, что это была ошибка?” – разум юноши уже приготовил тысячи сценариев побега, но он не мог - не хотел - двигаться.

– Лира... – прошептал Лео, но слова застряли в горле.

Девушка прижалась к нему ещё сильнее.

– Прости меня, – её голос дрожал. – Прости меня, пожалуйста.

– Я больше никогда не оставлю тебя, – продолжала она, её губы касались щёк Лео при каждом слове. – Никогда, ты слышишь? Только прости меня, глупую.

Её слёзы падали на кожу юноши, горячие и солёные, смешиваясь с поцелуями. Лео обнял её так крепко, что, наверное, причинил боль. Но Лира не протестовала. Наоборот, её объятия стали ещё сильнее.

– Ты со мной. Ты здесь. – Её пальцы касались лица Лео, исследуя его, запоминая каждую деталь. – Обещай, что не исчезнешь.

– Никогда.

– Я люблю тебя, - прошептала она, и эти три слова взорвали мир Лео. Слышать это... Чувствовать это... Это совсем другое. Это как если бы кто-то включил свет в комнате, где он всю жизнь жил в темноте.

– И я тебя, - отвечал юноша, целуя её в ответ. – Больше, чем ты можешь себе представить.

Она снова начала плакать, но теперь это другие слёзы. Те, что приходили после шторма. После того, как весь страх, вся боль, всё одиночество наконец-то нашли выход.

И пусть весь мир катится к чертям собачьим.

Звуки поцелуев смешивались со стонами, которые Лео не мог сдержать, несмотря на пульсирующую боль в голове. Руки Лиры исследовали его тело с отчаянной страстью, словно она боялась, что этот момент может оказаться последним. Воздух в медкапсуле стал густым, пропитанным запахом страсти и антисептика.

И в этот момент двери медотсека распахнулись с грохотом, который должен был предупредить их - но они были слишком погружены друг в друга, чтобы услышать. Первым звуком реальности стал взрывной рёв Хэнсена: "Что за чёртово...!"