Книга Баламут, страница 61 – Alexander Blinddog

— Потому что я внутри уже был, когда Рарога выманивал, да будет озёрная гладь ему пухом навечно.

— Боязно мне как-то, — честно ответил княжич.

— Почему это? Думаешь, там вторая птичка сидит? Только взрослая и очень злая, что мы её крошку-птенчика приморили?

Княжича передёрнуло.

— Нет, о другом думал. Но теперь и об этом тоже, спасибо великодушное!

Баламут поклонился.

— Думать о неприятностях мой хлеб. Обращайся. Я тебе от таких мыслей всегда готов краюху отломить пощедрее.

— Вообще, о другом я думал, — сказал Алексей. — Ну как, Сварог на нас осерчает, что мы его охранника убили? Не просто так он ведь оставил здесь птицумеч охранять. Я бы вот точно рассердился, если бы кто-то стража моей сокровищницы загубил, да оружие себе забрал. Я-то человек маленький, не чета Сварогу, его гнев куда страшнее быть может.

Баламут задумчиво почесал шрам под глазом.

— Я так рассуждаю, — сказал он. — Посмотрим на это дело с другой стороны. Что если Сварог специально тут меч оставил под стражей, чтобы кто-то пришёл его и забрал?

— В каком это смысле?

— В прямом. Для нас это Сварог тут оставил меч и птичку на него посадил. Мол, будете достойны, витязи, меча сего — стало быть Рарога победить сможете. Победите — забирайте себе, нет — феникс сей пожрёт вас на обед и косточки белые расклюёт.

— Думаешь? — с сомнением спросил княжич.

— Иногда, — хихикнул Баламут. — Но что делать? Либо крадём, ой, то есть я хотел сказать, забираем по праву победителя меч Сварога. Либо княжна тю-тю.

Наёмник изобразил руками, как что-то откручивают, отрывают и выкидывают в сторонку.

— Там ещё Мара, зима, вечный мор, голод и смерть, но это уже детали, — добавил он. — Тебя такие мелочи, смотрю, явно не интересуют.

Княжич обиженно фыркнул, поправил одежду и доспехи, словно внутри пещеры сидел Сварог лично, и непристойно было бы показаться ему в растрёпанном виде, и смело шагнул внутрь…

Поколебавшись, Баламут пошёл за ним, стараясь держаться у княжича за спиной, как за живым щитом. Внутри храбрость так же быстро покинула их. Они осторожно, мелкими шагами, ступали всё глубже. Туннель пещеры был настолько огромен, что робкий свет факела не мог разгонять густую тьму под верхними его сводами.

Тусклые блики огня бегали по мокрым стенами, высвечивая причудливые сплетения сталактитов, в каждом из которых юношам мерещились зубы притаившегося во тьме зверя. Широкий коридор пещеры, где на стенах кое-где ещё виднелись следы копоти от крыльев вылетевшего Рарога, довёл их до пещерной залы. Даже в плотной непроглядной тьме чувствовалась, что она столь огромна, что внутри может поместиться целый город, со всеми детинцами, башнями, стенами и крепостным рвом.

— Опять колдунство, — буркнул Баламут и поёжился.

Впереди, в сотне шагов перед ними, что-то слабо светилось и они подошли ближе. В огромный валун, размером как десять медведей в единой куче, по самую рукоять был воткнут меч.

Баламут толкнул княжича локтем в бок.

— Ну давай, иди, тащи.

— Почему я? — шёпотом спросил Алексей.

— А почему я? Почему кто-то другой, а не ты? Одни вопросы. Давай ещё конюха твоего позовём, пускай он вытащит. Не силён я таких делах, но сдаётся мне, меч должен вытащить только тот, кто достоин.

Он призадумался на секунду.

— А может и нет, конечно. Возможно, его действительно может кто угодно вытащить. Но в любом случае, если вытащишь — значит достоин. По крайней мере в своих собственных глаза. Я так думаю. Короче, дело к ночи, тащи давай эту штуку и не спорь уже.