Книга Стажер магического сыска 1, страница 36 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

— Кхм. Меня зовут Глеб Яковлевич Буянов. Я из полиции.

Он протянул руку, но губернатор и не подумал ответить на этот жест, так что, смутившись, Глеб опустил ладонь. Тяжело быть ходячим детектором лжи, когда в этом мире рукопожатие не сильно распространено.

— Повторяю вопрос, — проскрипел губернатор, — что вам надо? Буянов. Из полиции.

— Понимаете, — торопливо заговорил Глеб, ощущая, что его вот-вот выгонят взашей из особняка, — мы расследуем дело об убийстве библиотекаря…

— Ближе к делу, — резко оборвал его Михаил Германович. — Вы сказали, что хотите поговорить о моей дочери. Так?

— Всё верно, — Глеб кивнул. — Дело в том, что она может быть очень ценным свидетелем произошедшего убийства. Её показания могут помочь полиции продвинуться в расследовании…

Губернатор прервал его жестом ладони.

— То есть вы хотите поговорить с моей дочерью? — спросил он.

— Именно так.

— Насчёт убийства какого-то библиотекаря?

Глеб кивнул, а губернатор погрузился в долгое молчание.

— Так что, — прервал тишину Буянов, — я могу с ней побеседовать?

— Нет, — ответ Шмита прозвучал так же резко, как выстрел.

— Почему? Я сотрудник полиции и…

Глеб замешкался, поняв, что знать не знает, какие у него вообще есть в этом мире права, как у сыщика. Но губернатора это и не волновало.

— Нет, потому что я так сказал! — он прихлопнул ладонью по столу.

— Михаил Германович, послушайте… — мягко начал Глеб.

Он чувствовал, что Елизавета это единственная его возможная свидетельница и шанс допросить её утекает из рук. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что что-то здесь не так. И ни в больнице, ни случайно на улице, они с ней уже не встретятся.

— Убит библиотекарь, — вкрадчиво продолжал Глеб. — Бог знает, кто может стать следующей жертвой и на что вообще способен убийца. Мы должны собрать как можно больше улик и опросить как можно большее количество свидетелей, прежде чем негодяй сможет лишить жизни ещё кого-то.

Маленькие глазки губернатора светились нескрываемой злобой, по красным щекам стекали бисеринки пота.

— Поэтому, — закончил Глеб, сделав мягкий взмах ладонь, словно указывая на собственные слова. Мне необходимо поговорить с Елизаветой Михайловной. Не из праздного интереса, не о погоде или литературе. Елизавета может оказаться для нас очень свидетелем в деле об убийстве.

Шмита мелко затрясло, словно он вот-вот лопнет от гнева.

— Вы плохо меня слышали⁈ — заорал губернатор во всю мощь лёгких. — Вы не можете поговорить с моей дочерью! Убирайтесь, пока я не приказал выкинуть вас отсюда!

В кабинет вошёл слуга с подносом, на котором стоял маленький аптечный бутылёк и рюмочка.

— Михаил Германович, прошу, ваше успокоительное, — сказал он. — Нельзя вам нервничать так.

Губернатор трясущейся от гнева рукой начал отмерять капли, затем в припадке ярости вылил половину содержимого в рюмку и одним залпом выпил.

Не прощаясь, Глеб надел цилиндр, скрипнул зубами, развернулся и покинул кабинет. Он вышел за ворота особняка, свернул за угол, чтобы не мозолили спину тяжёлые взгляды охранников.

Губернатор что-то скрывал, это было совершенно ясно. Но вот что именно? Могла ли быть Елизавета причастна к убийству несчастного библиотекаря? Неужели, она не просто свидетель, что-то видевший краем глаза, слышавший краем уха, но имеет к этому какое-то прямое отношение? Видела убийцу и теперь папочка прячет дочку, опасаясь мести от исполнителя? Или не хочет, чтобы её таскали по допросам и судам? Всё происходящее было крайне странно и сил самому разобраться, Глебу не хватало.