Книга Стажер Зеркального сыска, страница 86 – Юлия Гладкая

– Из старого дела, ничего особенного. – Игнат отворил дверь, пропуская стажера вперед.

Митя еще с вечера предупредил Лукерью о своем желании посетить пострадавших женщин и тут же попал в сети прислуги.

– Вместе пойдем, – заявила та, прибирая со стола после вечерней трапезы. – Ты, господин маг, уж слишком важный, перепугаются дурехи, а со мной и тебе сподручнее будет, и им не так страшно. И ежели соберетесь по рядам пройтись, я с вами, для дома продуктов прикуплю и подскажу, кто из торговок, обнесенных нонче, на месте будет.

Маг хотел было возмутиться, но понял – все зря. Возможно, в словах Лукерьи имелся резон, ведь Зеркальщиков не особо жаловали, хоть и не осмеливались говорить это в лицо, но более этого прислуге хотелось, чтоб товарки увидели ее хозяина. Наверняка она всем уши прожужжала тем, что работает на мага, так почему бы не уважить женщину. На том и порешили.

Утро выдалось ясным и на редкость морозным. Пытаясь спрятать лицо в воротник, Митя не сдержался:

– Лукерья Ильинична, объясните мне, малахольному, отчего мы хотя бы сани не взяли, то, что ходок или паровик напугают ваших кумушек, я уразумел, но сани-то чем не угодили?

– Ох молодежь пошла! – только и отмахнулась Лукерья, мелко семеня рядом со стажером. – Привыкли, чтоб вас от порога до порога доставили, понапридумывали всякого. А ходьба так-то тело укрепляет, а в здоровом теле и думы чистые.

Митя только возвел глаза к безоблачному небу и шмыгнул носом, переубедить прислугу он боле не пытался.

В избе их уже ждали. Хозяйка дома, Нюрка, хилой Мите не показалась. Отнюдь, румяная, щекастая, она могла дать фору кому угодно из его знакомых. Видимо, Лукерья успела предупредить подругу, потому как стажер заметил накрытый стол, а на самой Нюрке цветастый платок с бахромой, явно из тех, что достают из сундука только по праздникам. Вторую женщину он сразу и не приметил. Миниатюрная, тонкая, с большими карими глазами. Она сидела в углу, нервно теребя красными от тяжелой работы пальцами пуговицу на кофте. Комнату, обставленную просто, но аккуратно, прочно пропитал чесночный дух. Ситцевые занавески на окнах, самовязаные коврики на полу и скамье под окном придавали жилью уюта.

– Ох, шельмы, обе здесь! – обрадоваласьЛукерья, скидывая тулуп и принимая хозяйское пальто, а после обметая веником вначале Митины туфли, а после и свои валенки. – Вот, пожалуйста, господин маг, обе они тута, что одну обворовали, что другую. Уж вы их шибко не пужайте, горемычных, и так натерпелись, так я говорю али нет?

Нюрка закивала, да так сильно, что Митя побоялся, как бы у женщины голова не отвалилась, другая же гостья лишь моргнула. Маг даже поймал себя на том, что прислушивается, дышит ли она вообще.

– Ну что, господин маг, давай, спрашивай, – разрешила Лукерья, устраиваясь у окошка и сооружая себе бутерброд из черного хлеба с сальцем и луком.

– Сударыни, я хочу услышать, что именно с вами произошло, когда это случилось и где, вы можете мне рассказать? – Митя строго взглянул на Нюрку, и та, покраснев пуще прежнего, затараторила:

– Чего уж тут не сказать, скажу, только я и не помню толком-то ничего. Знаю, что на рынке была, снеди прикупила. Нешибко много, так, калач, да лука с яйцами, табаку еще взяла, не для себя, не подумайте, деду своему на понюшку. Вот вроде бы и все, хотя нет, свечи еще были и шкалик, супротив простуды.