Книга Стажер Зеркального сыска, страница 69 – Юлия Гладкая

– Судя по той тьме, которую ты описываешь, дело и впрямь нечисто. Жаль, что отец Лаврентий не позволил изучить очи усопшего, а что насчет последних слов? Ты же записал их с дыханием?

– Никак нет, – промямлил Митя, – опешил сильно, спасти хотел. Тут уже и Катерина Артамоновна появилась, и…

– Ладно, не оправдывайся, – Игнат махнул рукой, – я тебе уже говорил: маг в любой ситуации должен быть сосредоточен и на эмоции не отвлекаться. Ох, молодо-зелено! Ну да что имеем. Впрочем, не горюй, показания я снял.

С этими словами маг извлек из потайного кармана круглое зеркальце и, положив его на стол, применил силу. Каждый раз, видя, как блестящий кругляш начинает вращаться без чужой, казалось бы, помощи, Митя ощущал себя ребятенком на ярмарке, где в балагане причудники за мелкую монету показывали чудеса. Конечно, те фокусы и близко не стояли с настоящей магией, и все же общий момент имелся – ожидание чуда. Вот и теперь над зеркальцем точно заколыхался пар и послышался тихий шепот.

– Ничего не разобрать, – скривился Игнат Исаакович, – ну да ничего, прибавим звука. – Зеркальце закрутилось сильнее, и Митя, склонившись над ним, расслышал слова молитвы.

– Жи еси на небеси, – начал повторять он вслед за усопшим иноком. – Да святится имя твое, да придет царствие твое.

– Слышу, – кивнул маг, – а после вроде бы заминка и еще какие-то слова.

– Может, продолжение молитвы? – предположил Митя.

– Погоди, усилю. – Игнат поджал губы, и в третий раз, будто в сказке, запустил зеркальце. Теперь оно кружилось так, что подскакивало, того и гляди на ребро встанет. Правда, и слышимость стала лучше.

– Так вот ты какая, смерть! – произнес удивленный голос Филимона, а после раздался хрип, и зеркальце, не выдержав, треснуло.

– Ох ты ж! – Маг отдернул рукуи затряс ей, будто обжегся. – Катерина за такое не похвалит, – добавил он, мрачнея.

– Зато мы услышали последние слова, – поддержал его Митя.

– Толку-то с них, а улику попортили, за такое по головке не погладят. – Игнат Исаакович поднялся из-за стола и, сунув потемневшее зеркало обратно в карман, повернулся к Мите: – Ладно, будем работать с чем есть. Узнать бы, кто ему зла желал. Отец Лаврентий говорил, что у Филимона сестра имеется?

– Да, – закивал Митя, – только я, кроме имени ее, ничего не знаю.

– Найдем, – заверил наставник и направился в вестибюль к телефону.

Через четверть часа Митя вновь сидел в пыхтящем дымом автомобиле, с тоской глядя в белесую муть за окном. Игнат Исаакович, устроившись рядом с ним, хмурился, задумчиво покусывая мундштук трубки из слоновой кости.

– Да уж, друг мой Митя, вот чего я не люблю более остального, так это сообщать родным скорбные вести, – поделился он со стажером, – а уж рассказывать девице о смерти брата – это и вовсе пытка.

– Может, из монастыря уже сообщили? – предположил стажер, шмыгая носом от холода.

– Хорошо бы, – согласился наставник, – но не буду возлагать на это больших надежд, так меньше разочарований. Пошевеливайтесь, уважаемый! Или ваш агрегат так и будет ползти, как черепаха? – прикрикнул он на шофера.

Тот смолчал, но машина загудела громче прежнего и скакнула вперед, будто лошадь, что рвется с места в галоп.

Дом купчихи Рыжковой стоял над рекой. Летней порой вид из окон второго этажа наверняка открывался чудный. Сейчас же, в морозную пору, все левобережье затянуло дымом из труб избушек, в коих ютился мастеровой народ.