Книга Стажер Зеркального сыска, страница 67 – Юлия Гладкая

– Подождите. Я сейчас, – забормотал Митя, подхватывая усопшего под руки и оттаскивая подальше. В то же мгновение в келье стало тесно. Батюшка упал на колени подле умершего и, будто потеряв интерес к окружающему миру, зашептал молитву, поглаживая волосы инока с особой лаской и отчаяньем. Катерина же, окинув взглядом помещение, произнесла тихо и оттого жутко:

– Что здесь происходит, Дмитрий?

– Он… умер, – еле выдавил стажер, не смея смотреть в лицо начальнице.

– Это я и без тебя вижу, – процедила она, – вопрос как?

– Я не знаю, я выходил, на минуточку, я… – виновато забормотал Митя.

– Это мы еще обсудим. А сейчас вон отсюда, – велела Катерина.

– Что? – оторопел маг.

– Встаньте с пола и подите вон! – прошипела она, оглядываясь. – Да где же Игнат Исаакович ходит?!

Едва она произнесла имя наставника, как тот, слегка запыхавшись, точно после бега, появился рядом с ними.

– Тут я, тут, – выдохнул Игнат, утирая раскрасневшееся лицо батистовым платком. – Авто пристраивал, что случилось?

– Сами смотрите, – произнесла Катерина, выходя из кельи.

Митя, осознав, что все еще сидит подле Филимона, осторожно поднялся и, стараясь не касаться инока, выбрался вслед за начальницей, чуя на себе тяжелый взгляд наставника.

Тому же хватило беглого осмотра, чтоб приступить к работе, и Митя в очередной раз подивился, как ловко Игнат работает с зеркалами. Однако, когда дело дошло до выемки глаза, отец Лаврентий,прежде истово молившийся за душу раба божьего, запротестовал:

– И без того ясно, что инок Филимон покинул мир наш. К чему еще тело уродовать?

– Так положено, понимаете? – попытался объяснить Игнат Исаакович, но батюшка остался непреклонен:

– Не богоугодно это, да и нет в этих стенах вашей власти, – заявил он, – коли уберечь не смогли, так вам тут теперь не рады.

Митя стоял в коридоре, прижавшись спиной к холодной кирпичной стене, слушая препирательства над телом Филимона, и испытывал жуткий стыд. В первую очередь перед самим иноком, которого не сберег, а во вторую перед старшими товарищами, поручившими ему, стажеру, простенькое, по сути, дело и теперь наверняка в нем, Мите, разочаровавшимися.

Катерина еще раз попыталась поговорить с отцом Лаврентием, но в итоге магам пришлось отступить. Монастырь покидали в молчании. Митя брел через метель к воротам, ощущая, как темные окна обвиняюще смотрят им вслед.

Пока автомобиль, пыхая трубой, пробирался к департаменту, стажер пытался придумать, как объяснить все произошедшее. Он ничуть не сомневался, что Филимона убили, но как успели за те несколько минут, что он сам отсутствовал, – ума приложить не мог. Впрочем, для старших это наверняка было неважно. Главное, что не уследил за неучтенным магом, и тут Митя соглашался. Его вина.

Напряжение меж тем сгустилось настолько, что стажер ощущал его кожей. Если сейчас так, что же будет, едва закроется дверь кабинета?

В департамент вошли молча. Пахом, чуя неладное, глазами не сверкал и не лебезил перед магами. Подхватил вещи, обмел обувь веничком. Прошептал, что самовар уже греется, и исчез.

Катерина, прямая как струна, звонко цокая каблучками ботильонов, направилась в кабинет. Митя хотел ускользнуть к себе, но Игнат Исаакович недвусмысленно подхватил его под локоток и почти силой втолкнул следом за Катериной через порог, а после притворил за собой дверь.