Книга Стажер Зеркального сыска, страница 63 – Юлия Гладкая

– Совпадение, – отмахнулся Игнат, и Митя в душе готов был согласиться с наставником.

– Было и другое, – не сдавался священник, – корова пала, ребенок родился, которого уже и не ждали, сарай сгорел, да много разного, – перечислял он.

– И что, во всем Филимона винили? – уточнила Катерина.

– За плохое всегда виноватого ищут, – признался отец Лаврентий, – оттого Филимон и живет нынче в монастыре, готовится к постригу и с внешним миром старается не общаться. Больно ему от бед людских.

– И чем же мы ему, простите, помочь можем? – Волшебница разочарованно смотрела на церковника. – Вы ведь за него просите?

– За него, – легко согласился Лаврентий, – понимаете, несколько месяцевназад его видения изменились. Он то шептал о роге, вострубившем во тьме, то о кошачьей колыбели, что путает все нити, а нити есть судьбоносные. Затем говорил, что мертвые среди живых ходят, ходят да долги требуют, затем про детишек убиенных пророчил и про пламя геенны огненной. А теперь криком кричит, утверждает, что зверь под личиной рядом бродит. Тенью кружит, крови алчет. – Лаврентий глянул прямо в глаза Катерине и добавил: – Его крови.

Митя внезапно ощутил нехватку воздуха и понял, что задержал дыхание, слушая священника. Все, что говорил отец Лаврентий, было об их департаменте, о тех делах, в которых пришлось участвовать ему самолично, и началось все именно с телефонного звонка из зазеркалья. Неизвестный инок, сидящий в своей келье, каким-то образом знал о происходящем тут, в департаменте Зеркальщиков. Но как? Неужто и впрямь пророк?

Тот же вопрос, видимо, мучил и Катерину:

– А скажите мне, Филимон пророчества свои говорит в какой обстановке? – спросила она, вертя в пальцах маковую сушку.

– Обычно видения приходят к нему после приступа. Когда судороги проходят, Филимон приходит в себя. Кто-нибудь из братьев приносит ему питье, ставит таз с водой, обтирает обмякшее тело, – медленно начал рассказывать священник.

– А Филимон тем временем глядит в этот таз и пророчит? – закончила за него Катерина.

– Даже если и так, это ничего не меняет, – отозвался священник.

Игнат Исаакович шумно выдохнул и, не сдержавшись, застучал пальцами по подлокотнику кресла. Катерина сжала сушку, и та, хрустнув, рассыпалась крошками. Сморщился и Митя, он понял, о чем думают старшие, и теперь гадал, что будет дальше.

– Вы сейчас, находясь в департаменте Зеркальных магов, признались при свидетелях, что укрываете за стенами монастыря мага, который, видимо, не проходил проверку и, как следствие, не состоит в реестре и не соблюдает заповеди? Я правильно вас поняла? – Голос Катерины стелился шелком, но Митя поежился, чуя под этой гладью острые крюки.

– Я говорю о пророке, убогом юноше, божьем человеке, которому нужна помощь, – невозмутимо откликнулся отец Лаврентий. – Увы, молитвы в его недуге не помогают.

– Потому что ваш инок – маг, и магия его необузданная разрушает сознание. – Катерина резко подалась вперед, опираясь руками о стол. – Вы убиваете ребенка!

– Я защищаю его от внешнего мираи от дьявольских искушений, – парировал священник.

– Вы обязаны отдать нам мальчика, – мрачно добавил Игнат Исаакович.

– Он не хочет становиться одним из вас, я здесь, чтобы вы пришли к нему, а не чтоб я, нарушив его зарок, притащил Филимона сюда, к вам, точно агнца на заклание. – Лаврентий вновь взял кружку, но пить не стал. – Итак, ждать ли ему от вас помощи или я зря сюда пришел?