Книга Академический обмен, страница 136 – Юлия Жукова

– Нет, подождите, – не отстал Лирой. – В магической науке явление считается реальным, только если его видят маги хотя бы одной стихии. Явление, которое вы описали, относится к домену жизни и смерти, а потому вероятнее всего его должен видеть или природник, или некромант. Однако никто из нас его не видит. Так почему вы считаете, что такое явление существует?

– Да при чём тут жизнь и смерть? – Герцог тоже встал и прошёлся из угла в угол за своим креслом. – Выдумки это всё! Магия природы и некромантия – всего лишь противоположные силы в домене времени. Одна способна возвращать его вспять, а другая ускорять его ход. Такая же стихийная магия, как и любая другая, всё остальное – привнесённая человеком символика!

Теперь мы смотрели на герцога с открытыми ртами уже совершенно по другому поводу.

– Это что, – тихо произнёс Лирой, – общеизвестный факт?

Фремантль на мгновение нахмурился:

– А что, ты своим умом до него не дошёл?

– Дошёл, – кивнул Лирой. – Но я никогда и нигде не видел такой интерпретации. Ни в одной книге по теории магии.

Герцог пожал плечами.

– Значит, никто не почесался записать. У нас же в обществе принято, что, если ты природник, это даёт тебе право быть лентяем и бестолочью безо всяких границ, и слова тебе поперёк не скажи, чтобы не травмировать. А потом вот такие, как она, – он ткнул пальцем в Джессамину, – и её мать из нас верёвки вьют. Тебе, Лирой, повезло ещё, что тебя воспитали мракобесы. То есть как их… Мракоборцы. Ты научился давать отпор. А я только после того, как твоя мать меня бросила, наконец задумался, что в моём характере от меня, что от моей магии, а что – от дурацкого природнического воспитания. Вот только пока думал, меня уже женили на другой, – закончил он горько.

– Бросила? – Маккорн выхватил из его тирады всего одно слово. – Она вас бросила?

– Конечно. – Фремантль даже остановился, сбитый с толку вопросом. – А что она тебе сказала?

– Я так понял, вы расстались по обоюдному согласию.

Герцог растопырил руки, как пугало в поле.

– Обоюдному?! Я её умолял! Я за ней гнался! Искал её! Какому обоюдному?!! Она бросила меня, потому… – У него кончилось дыхание, а лицо покраснелоот натуги, он снова вдохнул и закончил криком: – Потому что я был слишком природником!!!

В звенящей тишине обертона его голоса заставили дрожать серебряную ложечку в остывшем чае.

– Ну что же, – сказал Маккорн с каменным лицом. – Я могу её понять.

– Ты сам природник, – выдохнул герцог, без сил падая обратно в кресло.

– Я владею магией жизни, – аккуратно сказал Лирой. – Но не только ею.

– Ну да, ну да, – отмахнулся Фремантль. – Рассказывай мне про свою техномагию, конечно, это всё меняет.

Вместо рассказа Лирой протянул руку герцогу под нос и призвал некротику. Надо отдать должное Фремантлю, на этот раз он только охнул. Крепкий дядька! Надо думать, работал над собой последние почти тридцать лет.

– Как ты… – просипел герцог, когда Лирой убрал чёрный дым.

– Ты говорил, что зомби – законсервированные овощи? Это, естественно, чушь, зато не чушь кое-что другое: мы с Маргаритой придумали способ консервации тела мага, который позволяет пользоваться другой стихией без вреда для здоровья. Таким образом, я могу использовать некротику, а она – магию жизни.

В подтверждение я быстро сплела невидимое для меня кольцо очищения. Глазами Лироя оно смотрелось светло-салатовым с переходами в голубизну. Фремантль не мог отвести глаз от его вращения, я видела, как скачут его зрачки, следуя за узлами, пока те не скроются из вида.