Книга Академический обмен, страница 122 – Юлия Жукова

– А это не плетение, – уточнил Маккорн. – Так же, как когда ты умертвие поднимаешь. Просто напитываешь нужный объект своей силой и получаешь его под свой полный контроль. Сила – эманации души, поэтому, пойдя по этому пути чуть дальше, ты можешь делать зомби, хотя их суть противоречит твоей магии. И они тоже полностью в твоей власти. Вот, – он кинул на стол передо мной свою тетрадь. – Я здесь всё описал с выкладками, почитай, вдруг найдёшь ошибку.

У меня на краю сознания вертеласькакая-то мысль, но странный тон Маккорна её спугнул. Он стоял, ссутулившись и опустив голову, а глаза его метались из стороны в сторону, словно от моего чтения его статьи зависела судьба мира. Я нахмурилась и взяла тетрадку.

Маккорн писал, как обычно, чётко и ясно. И если поначалу я ещё сомневалась в его интерпретации, то доводы, которые он привёл, сдобренные хорошим спектром примеров, меня вполне убедили. Он даже предлагал пару экспериментов, которые бы проверили правильность его выводов. И один из них я когда-то проводила, правда, совсем с другой целью, но теперь понимала, что показал он правоту Лироя. Если подумать, в арсенале некромантии было преизрядно заклинаний, связанных с течением времени: я могла его ускорять, останавливать и замедлять. А вот запускать в обратную сторону – нет.

– А консервация? – наконец спросила я.

Он немного собрался и даже поднял голову.

– Я пока не до конца понял, как ты её делаешь, но, очевидно, это остановка времени. Расконсервация – откат назад, пусть на доли секунды.

Я покрутила мысль так и этак, но противоречий не нашла. Вот только Маккорн, наблюдая за мной, снова сдулся.

– Скажи, что я не заметил что-нибудь очевидное? – тихо попросил он.

Я пожала плечами.

– Да нет, вроде всё похоже на правду. А что?

Он тяжело опустился в кресло, словно ноги отказывались держать груз его уныния.

– А то, что это значит, что я никогда не смогу стать некромантом.

Я смотрела на него, не зная, что сказать. Переспрашивать, а точно ли он хочет им быть, казалось глупо. Я могла бы догадаться с первых дней знакомства, что симметрией плетений Лирой не ограничится. Он урывал каждую, хоть крошечную и болезненную, возможность приблизиться к некромантии. Он даже в постели так прижимался ко мне, словно надеялся втиснуться в мою кожу и там поселиться.

– Это как отражение в зеркале, – продолжил он, рассматривая свои сцепленные руки. – Его невозможно потрогать. Нельзя шагнуть сквозь стекло и очутиться в том мире. Не потому, что на двери замок или злая мачеха запретила. Нельзя, потому что это закон природы. Вектор не развернуть. Если моя сила – обращать время вспять, то я никак не могу применить её для обратного эффекта.

Я пожевала губу. Вообще, это правда было обидно. Я бы вот не отказалась обращать время вспять. То есть на время мне плевать, но, если бы я моглахоть видеть эту хтоническую магию жизни! Он-то некротику чувствует! Так нечестно. Конечно, маг воды никогда не научится управлять огнём, а маг земли – летать, это тоже законы природы, и они изучены давно. Но тут-то могли бы послабление сделать. Хоть раз!

Лирой сидел на краю кресла, и фигура его выглядела изломанной, словно сложенной из бумаги – торчащий над загривком воротник рубашки, крючковатые пальцы, острые носы ботинок. Такую потянешь за уголок, и она развернётся в чистый лист, словно не было. Я неосознанно потянулась к нему через ментальную связь, чтобы удержать, чтобы не улетел, влекомый ветром, как фантик, утративший смысл своего существования, когда конфету съели.