Книга Дикая Омега, страница 106 – Ленор Роузвуд

А затем — с дьявольской улыбкой — наклоняется и начинает осыпать мою шею раскалёнными поцелуями, прижимая меня своим крепким телом.

— А этот запах… — рычит он мне в шею, языком скользя по солоноватой коже. — Солнце, грех и каждая мокрая фантазия, что у меня была.

Из меня вырывается сдавленный стон. Бёдра сами тянутся вверх, умоляя.

Он смеётся низко, игриво кусая мягкий край груди:

— Полегче, детка. До твоей сладкой киски мы ещё доберёмся.

Тэйн опускается на меня сверху, запирая между двумя мускулистыми стенами. Он снова накрывает мои губы поцелуем — требовательным, распаляющим, огненным.

Я таю под ним полностью, извиваясь, пока его рука скользит вниз, изучая каждый изгиб моего тела. Каждое прикосновение мозолистых пальцев по моей горячей коже взрывает удовольствие.

— Такая хорошая девочка… — шепчет он мне в губы, втягивая нижнюю в свой обжигающий рот. — Такая отзывчивая. Будто ты создана для нас.

Я стону в поцелуй, выгибаясь, когда его пальцы раздвигают меня.

Я уже мокрая от возбуждения, моя киска пульсирует в отчаянной потребности.

Тэйн рычит, низко, опасно — звук вибрирует внутри меня.

— Чёрт, Айви… — выдыхает он, разводя мои губы и проводя пальцами по моему мокрому лону. — Ты вся в соках, малышка. Это то, что тебе нужно? Хочешь, чтобы один из нас оказался в этой тугой, голодной киске?

Из меня вырывается жалобный стон, голова мотается по подушкам.

И Виски тутже накрывает мои губы поцелуем, пожирая мои крики, пока Тэйн беспощадно, искусно разрабатывает меня пальцами. Он безошибочно находит ту самую точку и снова и снова нажимает на неё, заставляя меня терять себя.

Это мучительно-восхитительно. Каждая клеточка тела горит, дрожит, вибрирует. Я полностью тону под их одновременной атакой.

Как только мне кажется, что я больше ни секунды не выдержу, Тэйн смещается между моих раскинутых бёдер. Толстая головка его члена упирается в мой вход, раздвигая мои горячие, набухшие складки в долгом, мучительно-наслаждающем скольжении.

Я жду, что он войдёт одним резким толчком — особенно после того, как он уже довёл меня до края, а Чума подготовил меня раньше.

Но он неделает этого.

Он держит свой ствол в руке, плавно проводя головкой по моим влажным, скользким складкам круг за кругом. Нежно. Терпеливо. И это сводит меня с ума ещё сильнее.

Когда он наконец начинает проникать, медленно, сантиметр за сантиметром, моё тело трясёт от потребности.

Это больно — он слишком огромный, иначе и быть не может, сколько бы он ни был осторожен и сколько бы я ни хотела этого — но блядь… это так хорошо.

Каждый миллиметр, которым его чудовищный член растягивает меня, — сладкое, жгучее пламя, раздувающее мой жар только сильнее.

Я стону ему в рот, выгибаясь, когда он продвигается глубже и глубже, пока не входит полностью — всё, кроме узла — утопив себя в моей сжимающейся, пульсирующей плотности.

— Тише, — мурлычет он, убирая влажную прядь с моего лба. — Просто дыши, малышка. Дай себе привыкнуть.

И только потом я понимаю — он буквальномурлычет.

Я знала, что альфы тоже так могут, хотя делают это редко, не так часто, как омеги. Но я никогда не слышала этого раньше. И не думала, что это вызовет такой взрыв расслабляющего тепла, прокатившийся по моему телу.

Это… новое.

Я киваю дрожащим подбородком, сглатывая порванные, рваные вдохи, пока мои внутренние мышцы трепещут вокруг его толщины. Я давно не чувствовала себя настолькозаполненной, настолько… принадлежавшей.