Книга Двор Ледяных Сердец, страница 268 – Элис Нокс

И на самом дне, завёрнутый в мою футболку – фотоаппарат.

Сердце ухнуло вниз.

Я вытащила его – осторожно, бережно, как хрупкую реликвию.

Корпус треснут – длинная трещина по боку, но не разломан. Лямка оторвана – болтается на одной застёжке. Объектив целый, экран поцарапан, но не разбит.

Перевернула его, нашла кнопку включения, нажала дрожащим пальцем, не веря, что сработает.

Секунда. Две.

Экран мигнул. Ожил. Загрузился.

Работает.

Он жив. Мой фотоаппарат. Единственная связь с домом, с реальностью, с моей жизнью.

Слёзы хлынули – мгновенно, неудержимо, я прижала фотоаппарат к груди, зажмурилась, пытаясь дышать сквозь рыдания.

– Элиза? – голос Морфроста, обеспокоенный, он подвинулся ближе. – Что не так? Он сломан?

Я покачала головой, подняла взгляд на него – сквозь слёзы, сквозь шок, сквозь осознание, что медленно, но неумолимо приходило.

– Это ты, – прошептала, и голос задрожал от шока, недоверия, злости, восторга – всё смешалось. – Это ты подкладывал мне еду. Под подушку. В комнате. Дважды. Батончики, орехи, вяленое мясо. Из этого рюкзака.

Указала на него дрожащей рукой.

– Ты… ты обманул меня! Я спрашивала! Прямо спрашивала – это ты? И ты сказал НЕТ! Соврал! В лицо!

Морфрост развёл руками – жест был театральным, невинным, но улыбка расползлась по лицу – виноватая, мальчишеская, довольная.

– Технически, – произнёс медленно, и в голосе звучала плохо скрываемая насмешка, – я не соврал. Сказал правду. Просто… не всю правду.

Наклонил голову, усмехнулся шире.

– Фейри всегда хитрят, Элиза. Даже когда говорят правду. Особенно когда говорят правду. Это искусство. Ты должна привыкнуть.

Я смотрела на него, и эмоции бушевали – злость, что он обманул, восторг, что заботился, благодарность, что спас от голода, смущение, что не догадалась раньше.

– Ты… ты кормил меня, – повторила тише, голос дрожал. – Два дня. Спасал от голода.От того, чтобы я не съела вашу еду и не проиграла.

Кейлан пожал плечами – небрежно, но взгляд стал серьёзнее, теплее.

– Не мог смотреть, как ты голодаешь, – произнёс тихо, и в голосе была искренность, что пробирала. – Как слабеешь. Дрожишь. Бледнеешь. Это было… невыносимо. Так что да. Я подкармливал тебя контрабандой. Твоей собственной едой. Из твоего мира.

Усмехнулся.

Что-то сжалось в груди так сильно, что стало больно дышать.

Он заботился. Защищал.

Я не думала.

Просто отпустила фотоаппарат – осторожно, положила на одеяло, – и кинулась к нему.

Обхватила руками за шею, прижалась крепко, отчаянно, зарылась лицом в его плечо, в холодную ткань туники, вдохнула его запах – зима, хвоя, что-то только его.

– Спасибо, – прошептала хрипло, и голос ломался. – Спасибо, спасибо, спасибо. За то, что не дал умереть с голоду. И что принес мне мои вещи.

Кейлан на мгновение замер, не ожидал, не был готов.

Потом медленно обнял в ответ – одна рука легла на спину, вторая на затылок, прижал крепче, уткнулся лицом в мои волосы.

– Опять "спасибо", – проворчал, но в голосе звучало тепло, насмешка, нежность. – Сколько раз говорил – не благодари фейри. Это опасно. Создаёт долги. Обязательства.

Отстранился – чуть, ровно настолько, чтобы посмотреть мне в глаза, и на лице была усмешка – озорная, хищная, игривая.

– Придётся с тебя что-то стребовать теперь. За все эти "спасибо". Накопилось прилично.

Сердце пропустило удар, дыхание перехватило.