Книга Брак по контракту со злодейкой, страница 33 – Ангелишь Кристалл

Что именно они готовят, остаётся только гадать. Но я всё чаще возвращаюсь к самому подлому сценарию — запятнанная честь. Простое, грязное, но до сих пор действенное средство. Одним ударом уничтожить мою репутацию и заставить общество отвернуться, а Луиджи — «взять ответственность». Самый надёжный способ прижать меня к стенке и заставить подчиниться.

Они не станут действовать прямо. Они сделают это так, как делали всегда: аккуратно, под прикрытием, с расчётом на публику и эффект. В этом они сильны. И если я оступлюсь хоть на шаг — мне конец.

Мои размышления прервал внезапный стук в дверь — короткий, но настойчивый, какой бывает только у одной служанки в поместье. Я вздрогнула, вынырнув из собственных мыслей. Гостей я не ждала, а до выхода ещё оставалось время, потому не спешила. Всё внимание по-прежнему было сосредоточено на стратегии поведения — шаг вправо, взгляд не туда, слово с оттенком не той интонации, и вечер может обернуться катастрофой. На кону стояла не просто репутация — моя жизнь. А значит, ни одного необдуманного шага быть не должно.

— Войдите, — мой голос прозвучал спокойно, даже мягко, но внутри уже снова нарастала волна напряжения.

Дверь медленно отворилась, и внутрь заглянула Розель. Она была улыбчива, как обычно, и выглядела так, будто это ей предстояло отправиться на приём, а не мне — в пекло под маской бала. На губах играла весёлая полуулыбка, глаза сверкали, а походка была лёгкой, словно весь вечер не предвещал ничего серьёзного. Я прищурилась, окидывая её цепким взглядом с головы до пят. Бархатный футляр в её руках моментально привлёк внимание.

— Графиня просила передать это, — с достоинством произнесласлужанка, подходя ближе. — Сказала, вам подойдёт.

Её интонация не оставляла сомнений — Розель была абсолютно уверена в словах графини, и не потому, что слепо исполняла приказы. В поместье все слуги искренне уважали хозяйку, порой даже боготворили её. Ко мне отношение тоже было особым. Меня баловали, смотрели с теплом, а в настоящей Элении прощали то, за что другую девушку давно бы отчитали. Её проказы в доме вызывали не раздражение, а снисходительную улыбку. Она была своей.

Правда, настоящая Эления здесь и та, что появлялась на балах — были словно два разных человека. Дома она казалась тише, мягче, сдержаннее. А во дворце или в кругу знакомых превращалась в ту самую фурию: насмешливую, резкую, завистливую. Будто надевала маску, которую сначала носила из расчёта, а потом… просто привыкла.

Возможно, именно окружение стало её настоящим ядом. Именно те «друзья», рядом с которыми она тщетно пыталась быть «своей». Они подогревали её несдержанность, кормили эго лестью, пока кто-то из них в подходящий момент не воспользовался этим. Один из таких — по книге — поцеловал её при всех, уже после замужества. Слишком демонстративно и нагло. Репутация Элении в тот момент треснула, как хрусталь, даже несмотря на слухи о похождениях её мужа. Потому что у женщин не бывает права на слабость. Даже если весь мир знает, кто в браке предатель.

Я молча, с лёгким оттенком сожаления, приняла протянутую коробку и осторожно приоткрыла крышку. Внутри — тончайшее ожерелье, словно сотканное из солнечного золота, с рубиновыми вкраплениями и изящным кулоном, напоминающим расплавленную каплю крови. Оно идеально подходило под мой наряд, будто было создано именно для него. Почти символично. Почти пророчески — с учётом моих мыслей… и тех возможных событий, что может принести сегодняшний вечер.