Книга Голос из Тьмы, страница 97 – Настя Полос

Приказ Меках является священным. Меч — символ полной власти над народом Инуры. Подчинение — смысл жизни. Угождение — отрада.

Из учений хранителей Инуры.

Бессмысленно бродя по улицам, я прокручивал весь вечер в голове.

Вот Теодора, такая страстная и теплая в моих руках, а вот она ускользает, словно песок меж пальцев.

Я застрял в круговороте жизни, в вечном вранье и страхе все потерять. Стоило новой возможности оказаться в руках — ее отнимали. Мечты рушились. Сейчас я вновь на перепутье. Пальцы коснулись губ, что продолжали хранить память о ней.

Меня бросило в дрожь только от одного воспоминания. Моя Меках, моя… но не моя.

Я должен сказать Теодоре о Велассии, своем долге. Должен, но не мог! И виной этому страх потерять то ценное, что я обрел.

Камень под ногами полетел в сторону.

Между нами ничего не может быть. Для инурийцев Меках, все равно что Боги. Их воля — закон. Мы рождаемся, чтобы угождать и сопровождать. Наша магия трепещет, тянется к ней!

Но то, что чувствовал я… Запретное, такое, желанное. Оно сильнее меня, сильнее всех сил вселенной. Я не мог признаться ей, сказать всю правду. Для начала мне нужно вернуться на Инуру, отвергнуть брак, и только тогда, с честью, я предложу Теодоре всего себя.

А пока что я должен держаться подальше. Я больше не мог быть причиной ее слез.

Я не расскажу ей, как дикий разряд пробил мое тело, когда она только открыла глаза, как земля ушла из-под ног, и весь мир перевернулся. Никогда не скажу, что именно в ту ночь, когда она пришла ко мне, я уверился. Хотя и знал, это с первой секунды. Что именно тогда я все понял.

Теодора — Халев Шеви Нешам.Сердце моей души. Моя истинная пара.

Я не помнил, как дошел до дома. Мне хотелось быстрее забыться во сне.

Имран сидел, уткнувшись в экран сотового телефона. Клянусь Такал, я не даже не знал, что он у него есть.

— Ты лыбишься, как придурок, — бросил я, проходя мимо него.

Имран с неохотой оторвался и обвел меня взглядом.

— Можешь проваливать со своим паршивым настроением в ту дыру, из которой выполз. Что, Теодора вновь отшила?

Обычно брат никогда не опускался до подобных разговоров, но даже Имран менялся.

— Держи язык за зубами, — оскалившись, сказал я. Гнев требовал выхода, а Имран отлично подходил для роли груши.

— Полегче, — тоном старшего брата сказал Имран, чем вывел меня из себя еще больше. — Ты сам виноват во всех своих проблемах. Время идет, а ты не взрослеешь! — Имран поднялся и навис надо мной. — Если ты обидишь ее, я лично сломаю тебе руку.

Имран опекал Теодору чересчур сильно. Меня это злило, как и мое чудовище. Особенно сейчас. Я приготовился, но пиликнул телефон и Имран, забыв всю браваду, улыбнулся как идиот и упал обратно на диван.

— Когда ты обзавелся телефоном? — я уселся на спинку дивана, заглядывая в него. — О, значит, блондиночка!

Имран повел шеей.

— Ее зовут Джессика! Обращайся с ней уважительно!

Я вздохнул и умолк. Не знаю, сколько прошло времени. Вокруг меня вились бессвязные потоки мыслей. Признание жгло горло, и я не выдержал.

— Я погиб, братец.

Лицо упало в ладони, и я с силой потер его.

Имран замер, а потом отложил телефон в сторону и повернулся ко мне. Он выглядел обеспокоенным, а я пожалел о сказанном.

— Забудь!

— Говори.

— Не могу, Имран, — отчаянно протянул я. — Если скажу, то все станет правдой.