Книга Голос из Тьмы, страница 94 – Настя Полос

— Мы оба были не правы, — сказала Теодора, и я поднял взгляд. — Все произошедшее — вина нас двоих. Мы оба молчали.

— Прости за то утро, — прошептал я. Ее лицо тут же изменилось, и я увидел грусть, что терзала ее. — Это было так глупо. Но нам, правда, нельзя сближаться так.

Теодора повела плечами, будто эти слова ничего не значили, но вместе с тем в глазах будто потухли искры.

— Я понимаю, — грустно улыбнувшись, сказала она. — Расскажимне что-нибудь о себе.

И я рассказал. О том, как воровал в детстве фрукты с торговых рядов, хотя мог позволить купить их. Как мама ругала меня и заставляла идти к продавцу просить прощения. Как Имран вечно прикрывал меня, как я дразнил Кловисса, а затем получал наказания.

Теодора искренне смеялась со мной мелодичным тихим смехом. Глаза вновь замерцали, и с каждой новой улыбкой, я ощущал подъем сил.

— Ты чего? — хихикнув, спросила она.

Я пожал плечами, не способный дать ей честный ответ.

Песок казался неестественно белым при полной луне, волны бились о берег, лаская слух. Теодора стянула с себя туфли и зарыла в песок.

— У тебя красивый смех, — сказал я и тут же добавил: — И ноги, а еще волосы.

Теодора моргнула и засмеялась.

Я что, сказала про ноги? Такал…

— Спасибо за комплимент, — произнесла она и закусила губу. Но тут ее взгляд вновь потух. — Прости, что ударила тебя.

Теперь пришла моя очередь не понимать, о чем речь. Я вспомнил пощечину, что заслужил.

— Мне не привыкать к боли.

— О чем ты? — Теодора насупила брови.

— В другой раз я не хочу портить вечер, — криво усмехнулся я, понимая, что и так сделал это.

— Хорошо.

Она придвинулась ближе и положила голову мне на плечо. Я напрягся, совсем не зная, как реагировать.

— Что значит: Костани?

— Котсани, — поправил я. — Означает — Колючка. Тебе подходит, согласна?

Я положил щеку на ее макушку, вдыхая аромат. Наши ладони почти соприкасались. Сердце колотилось, как сумасшедшее и я не знал, что когда-нибудь смогу испытывать подобные чувства.

— А для чего тебе этот браслет?

Ее пальцы опустились мне на ладонь и медленно поднялись выше до плеча. От прикосновений по телу прокатились горячие волны. Тело мгновенно откликнулось, желая большего.

— Это специальный прибор. — Я откашлялся, чтобы придать голосу более уверенное звучание. — С его помощью мы меняем облик. Скрываем истинных себя.

Теодора приподнялась, заглядывая в мои глаза. Я сглотнул, чувствуя себя путником в пустыне, что увидел зеленый оазис.

— Покажешь мне? — робко прошептала она. Ее дыхание обожгло кожу.

Показать ей… себя? Настоящего? Непохожего на нее.

А если она не примет, разочаруется? Я не смогу существовать, если увижу отчуждение.

— Игнар. — Ладонь опустилась мне на лицо, и я не удержалсяи прильнул к ней, наслаждаясь каждым мгновением близости. — Ты не обязан, если не хочешь.

— Я хочу! — это правда. — Но не могу.

Теодора убрала руку, и меня обдал холод.

— Так много масок, Игнар.

Опущенные уголки ее губ запустили необратимый процесс. Предварительно оглядевшись, я сжал челюсть и закрыл глаза, и не давая себе времени передумать, быстро нажал на кнопку.

Кожу закололо.

Цвет стал меняться от кончиков пальцев, пополз выше, возвращая родной бледно-фиолетовый цвет. Весь спектр инурийских чувств вновь вернулся ко мне. Ветер холоднее, звуки четче, краски ярче.