Книга Сибирь, страница 62 – Настя Полос

Дмитрий впервые показался мне таким неуверенным. Словно он не считал такие вещи чем-то важным, чем-то достойным внимания.

Я вспомнила, как сразу же после нашей первой встречи — которая прошла не лучшим образом — он, увидев, как трудно мне было, специально пошел вперед, создавая для меня дорожку; как отдал собственные очки, пока его глаза покрывались болезненной корочкой; как спасал меня раз за разом и никогда не бросал; как нашел меня в том лесу. А теперь отдавал единственное яблоко, которое наверняка хотел бы съесть сам.

Бух. Бух. Бух.

Сердце гремело так громко, когда наши пальцы соприкоснулись. Я приняла его дар с такой осторожностью, что удивилась самой себе. Отвести пальцы от его горячей ладони было невозможно. И я взяла яблоко другой рукой, а эту переплела с ним.

Дмитрий легонько улыбнулся и сжал в ответ.

Мне вскружило голову. Сейчас даже сильнее, чем когда наши губы находились на расстоянии сантиметра. Сильнее, чем когда наши тела приближались, сильнее, чем в чертовом сне.

Поднявшись на носочках, и даже так не достав, я потянула его чуть вниз, и Дмитрий уступил.

Я поцеловала его в щеку.

— Спасибо.

Мы вернулись к лагерю и только на подходе разжали ладони, одновременно бросая на них тоскливые взгляды.

Все повернулись к нам. Многие заметили сочное зимнее яблоко. Айзек сжал губы, посмотрел на Дмитрия, затем на меня. Грустно усмехнулся и уставился на костер.

— Эй, Янис, — позвала я девушку. — Есть чистый нож?

Получив лезвие, я нарезала яблоко на семь равных кусков и протянула каждому.

Было в этом нечто странное, такое не похожее на меня.

И я не понимала — радоваться или бояться?

— Что это? — спросила я, повернувшись к Дмитрию.

Небольшой двухэтажный деревянный домик из крупного сруба стоял на глухой опушке, укрытый деревьями. Ни забора, ни какой-либо другой ограды не было. Окна глухо заколочены. Дверь железная, что так не шло к коричнево-шоколадному, но обветшалому цвету всей постройки.

— Убежище, — просто ответил он.

Мы дошли сюда за полтора дня. Стоял полдень, и все предвкушали отдых, который будет длиться больше, чем ночь.

Дмитрий приказал всем оставаться на месте, а сам двинулся в обход дома. Мне хотелось пойти за ним, но ко мне приблизился Айзек и, опираясь на костыль подбородком, заговорил.

— Помнишь, рядом с вашим аванпостом мы заходили в брошенную квартиру? — Я кивнула. — Вот, это вроде такого же пункта. О нем знают немногие. Только отряды. Ну, как мы надеемся.

— А мы здесь в безопасности?

Я огляделась. Те же неприступные деревья могли стать помехой при побеге. Одинокость места и отдаленность настораживала.

— Мы нигде не в безопасности. Но лучше переночевать здесь, чем на холоде.

Я смотрела в сторону, куда ушел Дмитрий.

— Осталось несколько дней пути, — как бы невзначай произнес Айзек. Мы оба сделали вид, что от этих слов ничего не изменилось. — Готова?

— К чему? — оттягивала я ответ.

Айзек посмотрел на меня, и я, сдавшись, повернулась к нему. В карих глазах яркая грусть, ничем не спрятанная и не прикрытая, но при этом отсутствовала какая-либо обида. Айзек, словно лучик солнца, всегда освещал своим присутствием. Чистота — вот каким словом его можно описать.

— К расставанию с нами.

Клянусь, он хотел сказать: «со мной».

Бух. Бух. Бух.

Уголки губ дрогнули. С ним легко говорить правду, и этот раз не стал исключением. С Айзеком у нас установилась прочная связь. Такая не рушиться через года, заклеймившись дружбой.