Книга Сибирь, страница 25 – Настя Полос

Терпел.

Ждал.

Пока я сама не прекратила.

— Успокоилась? — как ни в чем не бывало, Леон зачерпнул горсть снега и приложил к красной коже.

Меня затрясло, невысказанные слова жгли горло. То, что я прятала, мечтало овладеть, подчинить меня. Морозное дыхание щипало изнутри. Я считала про себя, чтобы взять все эмоции под контроль.

Жгло. Ладонь. Меня. От вины и обиды.

Снежок в руке брата растаял, и он взял новый, но приложил не к лицу, а к моей руке, унимая пульсацию.

Леон наклонился чуть ниже, заглядывая в глаза. Уже без прежней злобы.

— Ты можешь делать все что угодно, Елена. Я помогу. Хочешь, чтобы я оберегал этих бедняг — буду. Сделаю, как скажешь. Но думай о себе, Елена. Заботься. Больше я никого не потеряю. Особенно тебя.

Сжав мою руку напоследок, он ушел к лагерю, а я осталась стоять, мечтая исчезнуть. Слиться с пейзажем, бесследно испариться в бесконечном снегу. Унестись с ветром туда, где меня никто не найдет.

✄┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈

Мы шли в полной тишине. Рассвет только окрашивал небо в светлые оттенки. Рюкзаки сменились на более легкие. Но глубина снега замедляла. Стены леса обрамляли дорогу. Лучи только показавшегося солнца падали на снежные простыни, играя с цветом. Макушки сосен понемногу открывались, демонстрируя остроконечные пики.

Начинался день.

— Долго нам еще идти?

— Устала? — без издевки поинтересовался Дмитрий.

— Ты всегда вопросом на вопрос отвечаешь?

— А ты?

Мысленно я уже прокляла себя за то, что вообще начала разговор. Но идти так становилось невыносимо. После слов Леона… Хотелось проветрить или, наоборот, забить чем-нибудь голову, лишь бы не думать.

Дмитрий умело считывал мысли. Он замедлился и поравнялся со мной.

— Зачем ты делаешь это, Елена?

— Ты второй за сегодня, кто это спрашивает.

Я усмехнулась и бегло посмотрела на него. Изначально хотела. Но, встретив вопрошающий чистыйвзгляд, без осуждения и злости, не смогла отвернуться.

— Я, — опустила глаза, — просто не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал.

Опять.

— Ты не будешь в этом виновата.

— Буду. Вы сопровождаете меня. Я ваш груз, ты сам говорил.

Было видно, что Дмитрий смутился, но продолжал изучать меня.

Сложно. Опасно. На секунду захотелось сказать ему правду. Такой неестественный, страшный порыв. Дмитрий побуждал меня открыться. Но я не хотела. Не сейчас.

Не ему.

— Вы сблизились.

Не спросил. Констатировал.

— Это так, — ответила и уставилась в ожидании.

Чего ты добиваешься, Елена?

Но в этот раз он не ответил, лишь хмыкнул и двинулся дальше.

✄┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈

Полная крушений и разрухи, деревушка смотрела на нас мертвым безжизненным взглядом. Скошенные, с запорошенными снегом белыми стенами, высохшие дома напоминали живых призраков прошлого. Окна с выбитыми стеклами пустыми глазницами провожали каждый наш шаг. Улицы, окропленные кровью и слезами тех, кто остался, и сожалением тех, кто смог сбежать, вели нас вглубь. Звуков, помимо шуршащего падающего снега и ветра, что гулял по лабиринтам, пробиваясь сквозь разрушенные стены, не было. Повсюду валялись обломки и старые вещи: остатки мебели, одежды, детские игрушки. Снег прятал следы кошмаров, произошедших здесь. В некоторых местах торчали застывшие пальцы рук, указывающие в небо. Будто кто-то молил и просил о помощи свыше, но так и замер вечным камнем.

Ни живых, ни мертвых, но вдали, то ли наваждением, то ли правдой, слышались завывания.