Книга Укушенная, страница 56 – Джордан Стефани Грей

От этой истории у меня скручивает живот, как от приступа тошноты, и я с трудом сглатываю.

— Зачем звёздам посланница?

— Почему дети так требовательны к своим куклам?Потому что все мы хотим контролировать, дорогая, особенно тех, кто ниже нас по положению.

На моём туалетном столике мерцают три свечи, их воск тает на ножках золотого канделябра. Наши тени танцуют на почерневшей стене, хотя пепел, копоть и гардероб были вычищены. На их месте стоит вешалка для одежды, а с ветки свисает единственное фиолетовое платье.

— Спасибо за новое платье, — говорю я.

— Тебе не следовало бы разгуливать во время уроков в сорочке, но на твой размер больше ничего не было сшито. Королева, конечно, закажет ещё, но этого не будет, пока твою комнату не переделают в соответствии с твоими пожеланиями, — заметив моё замешательство, Уна уточняет. — Живущая здесь знать оформляет свои комнаты с помощью, ну, в общем, нас, — она на мгновение отпускает мои волосы, чтобы поправить свой фартук. — Для меня большая честь жить в одном из семи дворцов. Королева Сибилла потребовала, чтобы к тебе относились так же, как и ко всем остальным членам её двора.

Какая честь. Я чуть не смеюсь.

— Если, конечно, — говорит она, — ты не хочешь красное платье…

— Нет, — поспешно отвечаю я. — Нет, спасибо.

Уна кивает, завязывая маленькие бантики у основания моих косичек.

— Вот. Больше не похоже на птичье гнездо, — она встаёт, чтобы уйти, но я ловлю её за запястье.

— Лира как-то назвала меня. Она сказала…

— Видящая Истину, — с кивком заканчивает Уна. — Благородные получают благословение от звёзд, под которыми они родились, благодаря зачарованному лунному пруду в замке Севери — это одна из причин, по которой Вознесение так часто проводится в нашем кругу. Все члены королевской семьи приезжают сюда, чтобы совершить свой Первый Обряд. Королева Сибилла… Она благословила тебя, позволив тебе сделать то же самое, вместо того чтобы заставлять тебя проводить обряд на берегу океана в мире людей, как это делают меньшие стаи за пределами наших стен.

— Твой дар выявил себя в виде наблюдательности. Это не такая уж редкая черта, но, с другой стороны, большинство черт появляются из тех, что уже есть у оборотня.

Я качаю головой, не совсем понимая, и она улыбается. Милая, нежная улыбка.

— Ты будешь знать, когда кто-то лжёт, Ванесса Харт. Ты наделена божественной интуицией.

Я покусываю нижнюю губу, пока она не останавливает меня.

— Но… как?

Прислонившиськ туалетному столику, Уна заправляет свои вьющиеся локоны за уши.

— Спроси меня, какой у меня любимый цвет.

Я хмурю брови.

— Эм, хорошо. Какой твой любимый цвет?

— Жёлтый, — уверенно говорит она.

Но в груди… что-то в моей груди вспыхивает, как метеор, прожигающий атмосферу. Это не подходит. Это неправильно.

«Ложь», — шепчет мой разум, моё нутро. Она лжёт.

Я смотрю на неё, и её улыбка становится шире.

— Ты же можешь сказать, не так ли?

— Я… я думаю, что да.

— Мой любимый цвет — синий, — говорит она затем.

Ещё один жаркий удар между моих рёбер.

— Неправильно.

— Зелёный.

Ещё больше жара. Проглоченное пламя.

— Лгунья.

Её глаза прищуриваются, а улыбка растягивается. Уна наклоняет голову, и красивая прядь волос падает на её озорной взгляд.

— А теперь спроси меня, подожгла ли я твою комнату.

Я фыркаю на это. Очевидно, что в подтверждении нет необходимости, но я всё равно спрашиваю её. Однако на этот раз её ответ не столь однозначен.