Книга Укушенная, страница 24 – Джордан Стефани Грей

Я пристально смотрю на него. Он опускает стекло, нажимая кнопку, и позволяет горячему воздуху взъерошить его каштановые волосы, прежде чем откинуться на подголовник. Его золотистые глаза сужаются, когда он обращается к остальным в машине.

— Сегодня вечером не было необходимости в насилии. Наша Королева больше не потерпит такой катастрофы.

Водитель, сидящий впереди нас, немедленно соглашается, но его голос звучит приглушённо для моих ушей. В словах мужчины, сидящего рядом со мной, есть что-то знакомое. Что-то, что глубоко ранит.

Такой аварии. Насилия. Твоё превращение.

Всё начинается с укуса.

Оборотень.

Я провожу рукой по бедру, обнаруживая дюжину дырочек в своей плоти. Меня тошнит.

— Вы сумасшедшие. Вы все сумасшедшие.

У меня галлюцинации. Вся эта ночь была сплошным кошмаром. С минуты на минуту я проснусь и увижу, что Селеста тычет в меня лакричной вишней посреди кинотеатра. Мы посмеёмся, и она отвезёт нас домой, и мне больше никогда не придётся думать ни об одном из этих ужасов.

— Если ты считаешь нас ненормальными, кем, скажи на милость, ты считаешь себя? — мужчина бросает на меня взгляд, его взгляд падает на мои раны. У него изо рта растут два клыка, длинные и острые. Неестественные. Невероятные.

Я отшатываюсь от него.

Проснись. Проснись. Проснись.

Но я не просыпаюсь.

Я не сплю.

Я задыхаюсь, не в силах усидеть на месте, глядя, как в этих клыках отражаются красные и жёлтые огни светофора. Это невозможно. Всё это не должно быть реальным.

И всё же… я знаю, что видела сегодня вечером. Знаю, как умерла Селеста, и что её убило. Знаю, что напало на меня.

Оборотень.

Жар поглощает боль, прогоняет её. Пот капает с моего лба, с губ и рук, пока я не начинаю тонуть в нём.

— Тебя доставят в замок Севери и запрут в комнате для безопасности, —говорит мужчина. — Если ты завершишь превращение, то предстанешь перед королевой, и тебе будет оказана честь пройти Первый обряд. Как только Оракул предскажет твоё будущее, мы найдём для тебя место в одной из многочисленных стай на Американских территориях королевы. Если ты умрёшь… что ж, полагаю, это не требует дальнейших объяснений.

В горле пересохло и першит, я говорю:

— Мне нужно в больницу.

Мужчина бросает взгляд на мои открытые раны, прежде чем снова встретиться со мной взглядом.

— Ты никуда не поедешь.

Я смаргиваю пот, впервые с тех пор, как они затолкали меня в эту машину, перед глазами у меня проясняется. Я сама найду больницу. Попрошу папу как-нибудь всё исправить. Этот человек неправ. Он лжёт.

Со мной всё будет в порядке.

Резко повернувшись, я дёргаю за ручку, но дверь не открывается. Я дергаю сильнее. Грубее. Должен же быть выход отсюда. Путь домой. Я тяну и тяну, и…

И пластиковая ручка отламывается у меня в руке. Я смотрю на неё. Смотрю на свои дрожащие руки.

— Если ты сбежишь из машины или от Двора Королевы Волков, тебя немедленно и без промедления прикончат, — говорит водитель — парень, который меня похитил. Он оглядывается на меня, такой высокий, что его голова почти касается крыши. Он приподнимает бровь. — Я не буду повторять тебе это снова. Успокойся.

Успокоиться?

Эта концепция смехотворна. Оскорбительна. Понимание прорастает корнями в моём позвоночнике, приковывая меня к сиденью. Как в замедленной съемке — или, может быть, всё это происходит одновременно — я понимаю. В глубине моей души, в самой глубине моего нутра, где всегда лежит правда. Я должна была догадаться в тот момент, когда увидела, как парень сломал дубинку моего отца.