Книга Укушенная, страница 210 – Джордан Стефани Грей

— Эви жива, — перебивает Каликс, и он такой… такой сдержанный сейчас. Такой собранный. Я ненавижу это. Я снова набрасываюсь на него, отламывая камешки от камня. Он по-прежнему не реагирует.

— Что-то случилось, — рычу я. — Ты сам слышал вой.

— Это не значит, что это была королева Сибилла.

— Кто же ещё? — У меня вырывается крик разочарования. — Ты так озабочен тем, чтобы оставаться верным и правильным, что отказываешься видеть правду, даже когда она у тебя перед глазами. Королева Сибилла кусает людей! Она кусает их и собирает. Я не знаю почему… это даже не имеет значения. Она строит козни против Эви. Я слышала, как она это сказала! Она не хочет терять свою силу. Она… она убила Селесту, — шиплю я, адреналин, как наркотик, струится по моим венам, нарастая и взрываясь, нарастая и взрываясь, пока меня не начинает трясти. Королева Сибилла разрушила мою жизнь. Она разрушила мою жизнь, и, — я оборачиваюсь, ещё раз осматривая подземелье, — у меня больше нет доказательств.

Никаких объяснений.

Чёрт.

Выражение лица Каликса затуманивается,и нас обдает сильным запахом морской соли. Не от меня. От него. Грудь вздымается, кровь бурлит, я смотрю на него с презрением, ненавистью и необузданной яростью. Он отшатывается. Но я… я хочу драки. Я хочу получить ответы.

— Как это место может выглядеть так по-другому сейчас?

— Ванесса, — бормочет он, и его лицо… Он выглядит разбитым. Я опускаю руки и прислушиваюсь к своему внутреннему инстинкту.

Он что-то знает.

— Что, Каликс? — спрашиваю я, но он не отвечает. Он молча изучает меня. — Что, Каликс? — эхом отзываюсь я, стиснув зубы. Но что бы ни случилось… я не могу к этому подготовиться. Это Каликс, пытаюсь я напомнить себе. Каликс, который следил за тем, чтобы я не умерла, снова и снова промывая мою рану. Это Каликс, который помог мне спасти своего кузена. Я задерживаю дыхание, а он…

Он начинает расстёгивать рубашку.

Мой желудок проваливается в ад.

— Ч-что ты делаешь?

Он сбрасывает её с плеч, позволяя ей упасть на сырую землю. Затем он крадётся вперёд. Он собирается перекинуться? Он… он собирается убить меня? Я вжимаюсь в стену, и его глаза горят.

Не золотым.

Красным.

Дыхание покидает меня с каждой болезненной секундой. Я беру тонкий шлейф моей юбки и принимаю непростые шаги назад.

— Каликс, п-пожа…

— Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, — мрачно приказывает он. — Не реагируй. Просто слушай.

Я опираюсь ладонью о стену позади себя, и на лбу у меня выступает пот.

— Королева Сибилла не убивала твоею подругу, — говорит Каликс. — Она не кусает людей.

Его мышцы напрягаются. Мышцы брюшного пресса. Как будто… как будто он раскрывает их. Но это не имеет смысла. Я и раньше видела его без рубашки. И какое это имеет отношение к Селесте? К королеве? Он подходит ко мне и, не говоря ни слова, отрывает мою руку от стены и прижимает к себе. К своим рёбрам. Я напрягаюсь от прикосновения, но прослеживаю его взглядом.

Красивые загорелые мышцы… испещрённые неровными линиями.

Шрамами.

Но у оборотней не может быть шрамов, если они не нанесены серебром, и… я бросаю взгляд на шрам в виде солнечного луча на своей руке. Затем снова на его рёбра. Порез от серебряного кинжала.

Я делаю выпад с ножом в руке и вонзаю его волку между рёбер, хватаясь за его мех, чтобы не упасть.

Мир с грохотом останавливается. Тишина кричит.