Книга Укушенная, страница 209 – Джордан Стефани Грей

Что-то не так, думаю я, точно так же, каки после воскрешения Эви. Но что?

Я нерешительно следую за Каликсом на цыпочках, когда он входит в комнату.

— Нам не нужна темница, — продолжает Каликс, прежде чем я успеваю войти внутрь, его голос становится грубее. Злее, чем я когда-либо слышала. — Наш двор функционирует благодаря королеве, которая назначает быстрые наказания. Уна не была закована в цепи. Ты не была прикована. Никто никогда не бывает прикован.

Уна, которую пронзили серебряными стрелами в тронном зале. А я… я была наказана эмоциональной пыткой. Нет. Нет. Я обхватываю голову руками. У меня болит череп. Меня пронзает агония. Но почему?

Я не понимаю. Его вопросы. Ответы. У меня сводит желудок, и желчь вот-вот вырвется изо рта.

— Заходи, Ванесса, — приказывает он.

Но… Я не хочу. По какой-то причине мне достаточно увидеть дверной проём — отсутствие дверного проёма. Я не хочу идти дальше. Что-то здесь не так.

— Королева, — заикаюсь я. — Она… она заманила их сюда в ловушку. Она кусала их и пытала.

— Почему? — спрашивает он, и я ненавижу это слово. Ненавижу, как оно действуют мне на нервы. Я не знаю, я не знаю, я не знаю.

— Идём. — Он появляется снова, почти сгибаясь пополам, чтобы выбраться из расщелины. Я вспоминаю, как вошла в подземелье с Сином пополам — как легко, без каких-либо проблем или усилий, прошел по подземелью. Каликс протягивает руку. Я пристально смотрю на неё. — Ванесса, — просит он, — пожалуйста.

Узкая арка, явно созданная оборотнем, ведет в узкую комнату с тошнотворно низким потолком.

Я делаю шаг вперёд и беру Каликса за руку, мои пальцы дрожат. По крайней мере, он нежен, и его взгляд смягчается, когда он ведет меня через расщелину. Я поворачиваюсь и приседаю, чтобы пролезть в неё.

Неправильно.

Каликс скользит рядом со мной и указывает на ряд камер. Камер, а не карцеров. Я кладу руку на живот, чтобы успокоить его, но шок безжалостно сотрясает меня.

С потолка свисают металлические крючья с шипами.

Неправильно.

В дальнем конце, скрытые в тени, стальные тюрьмы удерживают трёх человек с неровным сердцебиением и слабым дыханием.

Неправильно. Неправильно. Неправильно.

Это… это всё неправильно.

Камеры стали больше. Прутья сделаны из кованого железа, а не из серебра. С потолка не свисают крючки. И земля… это плесень и камень. Стены покрытыналетом сырости, остро пахнет морской плесенью, но на них нет ни капли крови.

Ни единого пятнышка.

Ни зловония.

Ничего.

— Каликс… — Я теряю всякое представление о цели и месте и натыкаюсь на ближайшую стену. Тошнота подступает к горлу, но я не могу её унять. Я не могу понять смысла происходящего. Это не то место, где я бывала раньше. Это даже близко не похоже на подземелье прошлого.

— Может быть… может быть, королева всё убрала, — выдавливаю я из себя, хотя не чувствую, как слова вырываются из меня. — Может быть, ей нужно было, чтобы это было больше. — Я моргаю, но картинка передо мной не меняется. Я думаю о замученной женщине, молодом человеке, ребёнке. Они были здесь. Прямо здесь.

— Нет, — повторяет он. — Мы не пользуемся подземельем.

— Тогда в чём дело?! — Я разворачиваюсь, всё ещё с выпущенными когтями, и ударяю по камню. Гнев вырывается из моей груди, как гейзер, и ярость сотрясает меня до глубины души. Мне это нужно. Мне нужна эта ярость. Без этого я в замешательстве. Я слаба. Я боюсь. Я резко вдыхаю. — Ты не понимаешь, чему я была свидетелем. Ты мне не веришь. Но Син тоже это видел. Он был в темнице. Он поверил мне, когда я рассказала ему, что видела, как королева пыталась убить Эви на пляже…