Книга Обольщенная инопланетным воином, страница 74 – Хоуп Харт

Я касаюсь её щеки, стараясь не замечать, насколько прохладна её кожа. Я натягиваю на неё ещё несколько одеял, мысленно отмечая, что нужно подбросить в огонь ещё дров.

— Мне одиноко без тебя, — шепчу я ей в кожу. — Ты мне нужна.

Это моя ошибка. Я был настолько сосредоточен на мести за своих родителей, что не смог защитить самку, которая для меня значила всё. Я изо всех сил старался оттолкнуть её, обращаться с ней так, как будто она была просто очередной самкой, согревающей мою постель. Но в тот момент, когда я увидел, как Сион вонзил свой меч ей в живот, я перестал лгать себе.

Вивиан — моя. И когда она очнётся, я заставлю её понять, что я её.

Я вздыхаю, у меня встал корм в горле от едва сдерживаемой ярости. В конце концов, мои враги добились успеха. Может, они и не убили меня, но разбили на куски.

Вивиан

Мой желудок сжигает меня заживо.

Я вздрагиваю, пытаясь облегчить боль, но становится только хуже.

Что-то сжимается у меня в груди, и дыхание становится прерывистым.

— Вивиан? Открой глаза.

Глаза. Точно. У меня есть глаза. Но веки такие тяжелые. Может быть, если я подержу их закрытыми ещё немного, боль, продирающаяся сквозь моё тело, исчезнет.

— Прошу, милая. Прошло уже восемь дней.

Я хмурюсь, и даже это лёгкое движение, кажется, порадовало тихий голос у моего уха.

— Восемь дней без прекрасных голубых глаз, смотрящих в мои. Помилуй, Вивиан. Покажи мне, что ты всё ещё со мной.

Голос хриплый и… мучительный. Он полон боли и печали, и по какой-то причине у меня сильнее заболело в груди.

Я сделаю всё, чтобы заглушить боль у этого голоса.

Когда я открывала глаза, мне показалось, будто я прохожу туннель сквозь бетон, но я делаю глубокий вдох, не обращая внимания на то, как боль тянет живот.

— Вот и ты.

Я моргаю, глядя на самое великолепное лицо, которое я когда-либо видела.

— Она, наверное, ещё слаба, — говорит женский голос. — Мы также не знаем, повредила ли потерякрови её мозг.

Лицо мужчины напрягается, когда мужчина скалит зубы в направлении этого голоса, раздаются шаги, за которыми следует открытие и закрытие двери.

— Ты знаешь, кто я, не так ли, милая?

Арикс. Теперь всё возвращается ко мне. У меня болит живот, потому что меня пронзил меч Сиона.

Арикс выглядит на двадцать лет старше. У него появились новые морщинки между бровями, а судя по тёмным кругам под глазами, он уже несколько дней не спал как следует.

Я дёргаюсь, тут же вздрогнув от боли, а Арикс поворачивается, крича, призывая целителя вернуться.

— Всё зависит от того, — удаётся мне выдавить, и каждое слово кажется достижением. — Насколько ты на меня зол?

Не думаю, что когда-либо видела, чтобы на чьём-то лице отразилось такое облегчение, как у Арикса. Выражение его лица становится опустошенным, а затем он закрывает глаза, уткнувшись головой в мою шею и вздрагивает.

Кто-то откашливается, и он отстраняется, оставляя меня оплакивать его потерю. Однако далеко он не уходит, взяв чашу у одного из своих целителей.

— Это поможет справиться с болью, — говорит она.

— Это заставит меня уснуть?

Я устала спать. Восемь дней — уже много, что можно пропустить.

Она кивает, и я хмурюсь, открывая рот, но Арикс подносит чашку к моим губам, его взгляд суров.

— Пожалуйста, — говорит он. — Мне… больно видеть, как тебе больно.

Парень знает, что сказать, чтобы заставить меня делать, что ему надо, и я вздыхаю, выпивая лекарство. Вкус фруктовый, с лёгкой горчинкой, но действует быстро. Мне не нравится ощущение парения над телом, но боль в животе больше не ревёт во мне, как лесной пожар.