Книга Обольщенная инопланетным воином, страница 36 – Хоуп Харт

— Я не понимаю, разве ты не сидишь целыми днями на своём троне? Почему, черт возьми, ты так выглядишь?

Он вылезает из штанов, а затем ползёт по кровати, пока не склоняется надо мной.

— Каждое утро я тренируюсь со своими охранниками. Король — глуп, если полагается на других, чтобы защититься.

Его лицо становится жёстким, и я поднимаю руку, сглаживая его морщинки. На секунду он выглядит удивлённым, а затем наклоняется, его язык касается моего, а я стону ему в рот.

Через несколько мгновений он опускает рот к моим соскам, ласкает их языком, кусает, сводя меня с ума от желания.

Я зажимаю рот.

Не умоляй его.

Он смотрит мне в глаза, берёт мой сосок в рот и сосёт, проводя по нему языком, пока мне не захотелось кричать.

В эту игру могут играть двое.

Я стону, трусь об него, пытаясь убедить его войти в меня.

Он посмеивается, отодвигается и целует мой живот, его руки тверды и непреклонны, когда он раздвигает мои бёдра. Он оставляет одну длинную дорожку своим языком, прежде чем погрузить его внутрь, обводя мой клитор кончиком пальца.

Твою мать.

Он проводит пальцем по моей влажной коже, перемещая его вниз. Я напрягаюсь, и он проводит языком к моему клитору, устанавливая плавный ритм, который гарантированно сведёт меня с ума. Он поглаживает пальцем ниже, и я открываю рот, чтобы сказать ему, что мы определенно не собираемся приближаться к долине тьмы, но он всё же вводит кончик пальца внутрь, его зубы царапают мой клитор, и я взрываюсь изнутри, стону, когда я повернулась к нему, всё мое тело дрожит.

Он ухмыляется мне, когда я моргаю, а затем опускает голову и начинает всё снова.

Через несколько мгновений я теряю сознание, слишком чувствительная, когда отталкиваю его и одновременно притягиваю к себе. Он ждёт, пока я не окажусьна краю, а затем продвигается вверх по моему телу, располагаясь у моего входа и медленно проникая внутрь меня.

Мои глаза закатываются, и он тихо смеётся, но крепко держит, и его тело дрожит, когда он медленно вбивается в меня. Я поднимаю ноги выше, широко разводя их, мои руки движутся к его ягодицам, подгоняя его.

Он, не колеблясь, погружается в меня. Он ударяет меня по шейке матки, и я вскрикиваю. Он замирает, затем опускает одну руку вниз, играя с клитором, наклоняя бёдра и снова толкаясь.

Боже мой.

Я стону, и это, кажется, подстёгивает его, потому что он прижимается ко мне, попав в мою точку джи. Я ни за что не кончу ещё раз. Один раз было круто, но дважды? Я в этом очень сомневаюсь.

— Готова молить о пощаде? — я качаю головой, но уже дрожу, каким-то образом оказавшись на пороге нового оргазма. Кажется, что этот может быть даже сильнее предыдущего.

Он наклонился и его язык проникает в мой рот, как будто он завоевывает его, удаляя вкус посторонних, остался свой.

Он замедляется.

— Умоляй меня.

— Ты издеваешься?

Он подмигивает мне.

— Я хочу убедиться, что ты точно знаешь, кто заставляет тебя так себя чувствовать. Попроси меня позволить тебе кончить. И обязательно произнеси моё имя.

Он вонзается в меня, и я сдерживаюсь, готовая балансировать на краю. Я наклоняю бёдра, пытаясь прижаться к нему, и он покровительственно смотрит на меня. Однако он вспотел, и очевидно, что он едва сдерживал себя.

Я почти фыркаю. Потому что всё что между нами — игра. Кажется, мы не исправимы.