Книга Дитя дракона, страница 31 – Миранда Мартин

— Зельм-иа? — спрашивает она, и я качаю головой.

— Зем-ли-я, — повторяю я, все еще изображая монстра.

— Землия, — правильно произносит она и вопросительно указывает на землю.

— Землия, — соглашаюсь я, кивая и улыбаясь своему энтузиазму.

Она умна и сообразительная. Я раскрываю руки и заключаю ее в объятия, показывая, что буду защищать ее, обнимая и прижимая к груди. Пьянящий аромат ее волос наполняет мои ноздри. Мои ладони лежат на ее попке, и мои мысли возвращаются к тому, чтобы доставить ей удовольствие. Она обнимает меня за шею и прижимается ко мне. Она теплая… слишком теплая. Я отодвигаю ее на расстояние вытянутой руки и пристально смотрю на нее. Она раскраснелась, и ее кожа имеет нездоровый вид. На ее мягких губах появились морщинки и трещинки, а глаза уже не такие яркие.

Достав бутылку с водой, я снова протягиваю ее ей, но знаю, что этого будет недостаточно. Ей нужен эпис. Мы должны как можно скорее добраться до пещеры, иначе мое величайшее сокровище не выживет. Я не могу этого допустить. Она моя, и я буду защищать ее.

Она жадно пьет воду, вытирает губы и улыбается. Тепло разливается у меня в груди от облегчения. Я спасу ее. Другого выхода нет.

— Землия, — повторяет она и указывает на землю.

Я киваю, затем обнимаю ее за плечи, и мы продолжаем идти к оазису. Сейчас у нас мало воды, но мне нужно гораздо меньше, чем ей. Я могу обходиться без воды несколько дней, но она не можетпродержаться дольше отметки солнца (прим.: местное измерение времени), прежде чем ей понадобится очередная доза, что только оттягивает неизбежное. Ее тело отключится от жары через несколько дней без эписа. Ни чешуи, ни теплообмена, мех в странных местах — это экзотично и соблазнительно, но совершенно непригодно для жизни здесь.

Солнце делает четыре отметки, прежде чем мы натыкаемся на следы стаи гастеров. Я останавливаюсь и опускаюсь на колени рядом с отпечатками, изучая их. Я бы сказал, что тут прошла стая из шести особей, но один из них тащится позади с больной ногой. Я смотрю на Калисту и улыбаюсь. Мясо гастера — редкое лакомство. Оно вкусное, а также должно помочь выиграть немного времени для ее выживания. Обычно я не охочусь на них, потому что они опасны и едят мясо, в отличие от биво. Опасность компенсируется тем, что Калисте это поможет.

Их мясо очень восстанавливает силы.

— Гастер, — говорю я, указывая на следы.

Она с интересом наблюдает и старается произнести это слово. Требуется несколько попыток, и она все еще с трудом произносит мягкие звуки, но у нее получается.

Я снимаю свой лохабер со спины, перехватываю поудобней, а затем опускаю в положение готовности. Я указываю на свой лохабер, а не на следы.

— Гастер, — говорю я, и она повторяет это, а потом произносит еще одно слово.

Я наблюдаю за ее ртом, смотрю на форму губ, когда она произносит это слово. Затем она изображает, как берет что-то с ладони и кладет в рот. Она имеет в виду еду! Я улыбаюсь и киваю, наблюдая, как она повторяет это слово. Я внимательно слушаю.

— Еееееда, — передразниваю я, и она возбужденно кивает.

— Еда! — восклицает она, и ее голос прекрасен, как звон сверкающих колокольчиков.

— Еда, — повторяю я.

Я предлагаю ей продолжить наше путешествие, и она обнимает меня за плечи. Потом мы охотимся. Следы настолько свежие, что я не думаю, что они намного ушли вперед. Судя по направлению их движения, они, вероятно, направляются в тот же оазис, что и мы, а мы должны добраться туда незадолго до наступления темноты.