Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 328 – Инна Ласточка

Она накрыла его руки своими.

— Я опять ненадолго. Боюсь, в ближайшие годы, мне придётся часто отлучаться… Ты уверен, что мы справимся?

Он отпустил её и встал у окна, чтобы видеть её лицо.

— О, Зевс Всемогущий, я слышу сомнения? Многоликая, что с тобой? Хочешь отказаться?

— Нет, — Геката обняла себя руками, будто ей стало холодно, когда он отошёл, — просто я должна быть уверена, что ты справишься. Для начала, обещай, что между тобой и Дионисом больше не будет разногласий.

Гермес поднял руки ладонями вперёд и состроил серьёзную мину:

— Клянусь, больше не повторится. Только мир, дружба и… воды Леты в вино, если что-то пойдёт не так, — он широко улыбнулся и уклонился, когда она замахнулась на него. — Шучу, шучу!

Геката поджала губы.

— Когда мы заберём Софию сюда, у меня и Коры будет не один ребёнок, а двое.

Гермес так растерялся от её слов, что даже не сразу понял, о чём она говорит, а потом рассмеялся.

— Ну, нет, дорогая, — он снова оказался у неё за спиной,убрал выпавший локон с правой стороны и коснулся губами уха, — я не ребёнок.

— Да неужели? — серьёзно уточнила Геката, никак не отреагировав на поцелуй.

Гермес взял её за плечи и развернул к себе, забывая дышать от её серьёзного тёмного взгляда.

— Я могу доказать тебе это прямо сейчас, — серьёзно сказал он и потянулся к её губам, намеренно нежно коснувшись носом её носа.

Она невесомо коснулась его губ и обняла, прижимаясь щекой к его плечу.

— Ты доказал это в Обители Мойр, Гермес, — прошептала Геката, — я тебя люблю.

***

Серое море бушевало, огромные волны набегали на каменистый берег и разбивались о скалы, утаскивая за собой мелкую гальку и проросшую траву, ветер стенал в ущелье, распугивая чаек. Там, у самых Тёмных Врат происходило нечто необычное: порывы ветра трепали не по погоде лёгкую одежду нескольких человек. Одна из них — худая бледная женщина с выцветшими волосами — была похожа на смертельно больную, которая вот-вот отойдёт в мир иной. Остальные стояли к ней лицом, будто прощаясь.

Это на самом деле было прощание, и хотя они расставались не навсегда, каждый из них ощущал момент, как похороны. Двое мужчин с одинаково золотыми завитками волос смотрели на женщину, их лица такие разные и всё же неуловимо похожие, были отмечены печатью скорби. Ещё один мужчина стоял позади: на нём от горя не было лица, он словно пытался удержать часть собственной души, которая вот-вот исчезнет навеки. Новый порыв ветра принёс слабый голос женщины.

— Я поверила Аресу, но, когда всё поняла, было слишком поздно, — Макс и Гефест уже знали это, Афродита объясняла Эросу, — он мучил меня, пока я не поняла, что мириться больше нельзя, и тогда он придумал новую игру. Он сказал, что я должна пойти к Гефесту и шпионить за ним, не позволить ему нарушить планы… Я отказалась, но и подумать не могла, что он прикажет убить одного из наших сыновей, свалит вину на меня и не оставит никакого выбора. Я сбежала… Он гнал меня по всем царствам, пока я, в конце концов, действительно не пришла к Гефесту… И всё же я смогла обмануть Ареса, обойти хотя бы на шаг…

— Только всё это не имело никакого смысла! — воскликнул Гефест. — Гера сказала, ты переродишься смертной, и я должен буду возвести тебя на Олимп… Афродита, — он растолкал её сыновей, и обнял, едва не лишив её способностидышать, — почему ты мне не сказала! Мы могли всё решить, эта ситуация не была подвластна Мойрам, она ни на что не влияла?