Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 305 – Инна Ласточка

— «Аид», — воскликнула Лина, но горло не издало ни звука, и никто не услышал её.

Замерцала божественная сфера, Зевс дёрнулся и подался грудью вперёд, отпуская божественные силы на волю непреодолимому притяжению. Силуэт Аида дёрнулся тоже, но энергия так и не потекла из него, а бесцветной волной прокатилась до сферы и расколола её. Часть взятых сил у Зевса вернулась обратно. Посейдон обернулся. Аид, недвижимый, будто застывший во времени, Аид, безропотно сносивший все испытания этого места, вдруг поправил одежду и поднялся на ноги. Он насмешливо посмотрел на брата и прошёл прямо к Солнечному Опалу.

— Богомол так стремился схватить цикаду, что не заметил позади себя чижа… — сказал он без всякого намёка на угрозу.

Посейдон потерял дар речи и, казалось, совсем позабыл свою цель. Он не мог поверить своим глазам, как и все, кто ещё оставался в сознании. «Есть столько же причин навсегда отказаться от него, сколько и остаться с ним навеки», — вспомнила Лина слова Гекаты и подумала, что теперь на одну причину отказаться стало больше. Эта единственная причина перевешивала всё на свою сторону. Словно угадав её мысли Аид оставил Копьё и прошёл прямо к ней с такой уверенностью, будто Лина уже поняла его, будто между ними не было ни обид,ни тайн, ни разногласий. Лина зажмурилась, когда Аид присел перед ней, и вздрогнула, осознав, что он не коснулся её, а всего лишь снял ленту Ланы с запястья. Без всяких объяснений Аид переместился к Макарии и повязал ленту ей на волосы — он делал всё медленно с особым вниманием к деталям: поправил спутанные белые локоны, расправил платье и поднял дочь на руки. Он не только не утратил божественных сил, но и использовал их даже с большей лёгкостью, чем Посейдон.

Посейдон в оцепенении наблюдал за ним и затаил дыхание, когда оставленная в центре платформы Макария вздрогнула и открыла глаза. Лина, обратившая внимание на Посейдона, упустила момент, когда Аид вернулся к ней, поэтому, обернувшись, она наткнулась на протянутую ей руку и… не приняла её. Аид постоял над ней какое-то время, а затем бесцеремонно подхватил на руки и отнёс к Макарии. Он не проронил ни звука, раздражая Лину до такой степени, что она хотела оттолкнуть его, когда почувствовала под ногами твёрдый пол, но не стала, отвлечённая прикосновением Макарии — та взяла её за руку и потянула вниз.

— Что ты имеешь в виду? — Посейдон обрёл дар речи, преграждая Аиду путь к Опалу.

— Всё с момента твоего разговора с Хаосом и до этой самой минуты не было твоим выбором. Я знал, что должно случиться, и намеренно не вмешивался там, где это было не нужно, и действовал там, где необходимо.

Посейдон недоверчиво усмехнулся.

— Знал всё и ничего не предпринял? Смирился с тем, что должно было произойти с твоей семьей?

— Как ты сказал? — Аид говорил буднично спокойно, будто они вели светскую беседу на какой-нибудь встрече. — Так было нужно? Вот и мне нужно, и иначе нельзя… — он сцепил руки перед собой и сделал движение, будто собирался посмотреть на Лину, но сдержался в последний момент и замер. — Я ждал, надеялся, ты сделал правильный выбор, собрал нас здесь, чтобы объединиться и защитить мир от общего врага, но ты избрал иной путь, и мне пришлось вмешаться.

— Ты ещё ничему не помешал?

— Я помешал слишком многому, чтобы ты мог представить масштабы этого вмешательства. Я был избран им, тебе это прекрасно известно, и ты никого не обманул. Он использовал тебя, пока я… впрочем, это последствия моих ошибок. Ты лишь ведомый, как и все.