Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 302 – Инна Ласточка

— Сын… мой… — голос Герызвучал едва различимо на фоне общего шума, но Лина была слишком близко и слышала её.

— Зачем ты это сделала? — губы Ареса почти не шевелились. — Я хотел, чтобы ты ушла вместе со всеми, но не так. Не здесь…

Гера тяжело вздохнула и потянулась к нему.

— Испр… авь… это… — она резко замолчала, безвольно бросила руки и застыла недвижимо, словно упавшая статуя.

Лина не могла принять случившееся — боги не умирают, так было всегда — но реальность не желала успокаивать её, не желала опровергать страшные догадки. Лина отвернулась в попытке не думать о Гере, перевела взгляд на других богов и в следующую секунду пожалела об этом. Посейдон, мгновение назад едва способный шевелить пальцами, как ни в чём небывало встал и, раскрыв над платформой божественную защиту, подошёл к Аресу. Он склонился над ним, заложив руки за спину.

— За кого ты меня принимаешь, щенок? С чего ты решил, что, пользуясь силой, часть которой я даровал тебе, ты сможешь предать меня?

— Я должен был попробовать, — усмехнулся Арес, выдавливая слова, будто невидимая рука сжимала ему горло.

— На что ты рассчитывал? Что я не предвижу твой внезапный финт? — Посейдон осторожно потянулся к голове Геры, что-то для себя понял и выдохнул. — Я только твоей всепоглощающей жестокости не учёл, а в остальном…

— Жестокости? — прохрипел Арес. — На себя посмотри! Если бы не Гера, я бы смог…

— Не смог бы! — Посейдон властно взмахнул рукой. — Ты даже не понимаешь, ради чего всё это. Пытался стать новым богом? Царём нового мира? Глупец! То, что не удалось тебе без меня, со мной имело ещё меньше шансов. С момента заключения сделки я управлял твоими действиями, я следил за тем, чтобы твой план держался на плаву… предупредил брата, чтобы он спас богиню, ликвидировал опасности вроде Деметры, Зевса, Геры, Артемиды и Аполлона. А ты всё равно подписал себе смертный приговор! Во имя каких целей ты продолжил отправлять войско к защитному барьеру вокруг портала, если Персефоны там уже не было?

— О, да ты в гневе! По-настоящему! — Арес откровенно издевался над ним, сопротивляясь его силе. — Дай угадаю… погиб твой сын? Вот незадача. Ещё один сын, да? Ну ничего, у тебя могут быть ещё сотни таких же сыновей… — он хищно ухмыльнулся, — если повезёт…

Взгляд Посейдона потемнел, и он развернул ладонь, собирая в нейводяной сгусток, но в последний момент передумал.

— Ты не выведешь меня из равновесия, я знаю все твои уловки. Я знаю больше, чем ты думаешь. Всё, что ты делал, я позволял тебе делать, я был рукой, которая направляет тебя. Тебе многое сходило с рук после войны только потому, что я так хотел, это был не твой, а мой выбор, и то, что ты смог ослабить Зевса, не твоя заслуга, и то, что Персефона явилась сюда вовремя — тоже. Поэтому вот, что я скажу тебе… — Посейдон выдержал многозначительную паузу, — сейчас ты сидишь молча, и я в будущем стараюсь сохранить твою жизнь, или продолжаешь в том же духе, и я ни за что не ручаюсь. На твою линию власти найдутся более достойные…

Арес сжал кулаки, но не смог использовать и толику своих сил.

— Иллюзия выбора… — выплюнул он.

Никогда ещё Лина не видела более абсурдного сна, но, к несчастью, это была реальность, от которой не просыпаются, из неё лишь уходят в небытие. А Лине так хотелось проснуться. Как же ей хотелось проснуться.