Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 145 – Инна Ласточка

***

Николас припарковался на набережной и вышел в ближайшее круглосуточное бистро купить кофе и что-нибудь перекусить. В свои шестьдесят, будучи отставным офицером, он промышлял тем, что таксовал по вечерам и ночью, когда спрос на такси был особенно высок. Работать в такие часы, вопреки предубеждениям, было спокойно, а над предостережениями и пугающими историями коллег Николас только посмеивался. В своё время ему с лихвой хватило этих баек: около двадцати пяти лет назад довелось ему служить в горячей точке, где болтали такое, что и нарочно не придумаешь. Излюбленной историей был рассказ о прекрасной девушке, которая являлась умирающим солдатам. Те, кто побывал в бою на грани смерти, всегда описывали её как юную деву с седыми или светло-русыми волосами, с бескрайней глубиной космически-тёмных глаз, будто бы девушка эта не шла, а летела над землёй в воздушном белоснежном платье, а на поясе её развевались алые ленты. Некоторые добавляли и совсем уж очевидные небылицы — мол, веяло от неё смертью, но не кошмаром ада, а блаженством небесного рая, и что с ресниц её падали снежинки, а от слов распускались розы там, где земля обагрилась кровью. «Очевидцы» наперебой говорили, как она подходила к ним, когда, казалось, что жизнь кончена, и протягивала руку, и что одних она забирала с собой, а другим помоглаподняться, давала сил на возвращение к своим. Николас недовольно покачал головой, вспоминая об этом, расплатился за заказ и вернулся к машине.

Ещё издалека он заметил призрачную фигуру девушки, она так походила на героиню тех рассказов, что мороз невольно пробежал по коже. Николас одёрнул себя: надумаешь всякого, потом кошмары мерещатся! Не верил Николас ни в богов, ни в призраков, ни в рай, ни в ад, он в людей верил, в жизнь и любовь, хоть и редкую, но реальную. Он присмотрелся и, убедившись, что никакого белого платья и алых лент нет, шагнул к машине. Красивая блондинка в светлом брючном костюме не обратила на него внимания, она что-то старательно набирала в смартфоне, постукивая ноготками по экрану. От неё веяло холодом и тихим зимним уютом с популярных рождественских открыток, Николас вдохнул вечерний воздух и откашлялся.

— Простите… — он неловко бочком протиснулся мимо неё, — это моя машина.

Девушка подняла голову, но не глаза, будто боялась, что случится нечто непоправимое, если их взгляды встретятся.

— Вы — такси?

— Что? — Николаса передёрнуло от её голоса. Его охватил одновременно первозданный ужас и блаженство умиротворения, странный симбиоз несочетаемых чувств. — А, да… да, конечно, — опомнился он и, скинув пакет с едой на соседнее с водительским сиденье, спросил. — Вам куда?

— В аэропорт…

Николас просчитал расстояние. Сумма выходила приличная, но везти эту девушку… ночью… Стоило ли того? Он раздумывал несколько секунд, прежде чем мысленно обругать себя за мнительность и открыть дверь автомобиля.

— Садитесь назад, пожалуйста. Здесь будет комфортней.

По-прежнему не поднимая взгляда, девушка села, продвинулась к противоположной двери и уставилась в окно. Она знала, какой эффект может произвести на смертного человека, и не хотела его пугать. Как бы сильно ни скрывала она свою ауру, смертные всегда ощущали её присутствие, всегда подсознательно предчувствовали её приход… Макария прислонилась лбом к холодному стеклу и прислушалась. Ключ повернулся в замке зажигания, мотор задрожал, загудел, набирая мощность, автомобиль плавно сдвинулся с места и с тихим шорохом покатил по асфальту. Фонари замелькали в окне, убаюкивая, успокаивая, медленно возвращая Макарию к тому моменту, когда она погрузилась в воспоминания из белого флакона.