Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 43 – Евгения Александрова

Сердце снова противно заколотилось, во рту пересохло, и я с отвращением чувствовала одновременно и вину, и стыд, и злость на себя и на Бьёрна, и на проклятый дар, с которым до сих пор не смогла совладать. И на собственную слабость, вынуждающую просить о снисхождении, хоть это и справедливо: я едва не погубила их всех.

Бьёрн вдруг протянул руку, обнял ладонью моё лицо, и я от неожиданности застыла.

Мне даже показалось, что он настолько близко, что ещё немного — и сможет коснуться моих губ. Но мир снова остановился где-то на его глазах, которые… я готова была поклясться, что они снова улыбаются, хотя Бьёрн будто недавно готов был убить меня за мою несдержанность и опасность.

Опустив пальцы ниже на шею и чуть сдавив, большимон осторожно провёл по щеке.

“Хороша же я сейчас с этим разбитым лбом” — пронеслась нелепая мысль, но все чувства притупились, стихло биение сердца, отпустила дрожь и напряжение, дыхание будто стало замедляться и повторять спокойный вдох и выдох дархана.

— Вот так. Дыши, — проговорил он медленно.

Меня окутало его тепло, дыхание успокоилось и даже боль в ссадине растворилась в этом спокойном ощущении тишины. Мое упрямство протестовало против этого принудительного смирения, но я ничего не могла поделать и только подчинялась дыханию Бьёрна и теплу его руки, которое проникало куда глубже кожи — до самой сути, до сердца.

Бьёрн провёл ладонью по скуле до виска и убрал руку. Я вяло подумала, что стоило бы укусить его за эту наглость, но сил и злости на это больше не оставалось.

— Прибудем в Сеттеръянг к ночи, — сказал он, поднимаясь с ящика.

Сеттеръянг. Дарханы. Сколько там таких же как я, насильно приведенных на обучение магии во славу Ивварского Императора? А сколько дарханов, готовых принять в свой орден и научить быть сдержанными… а еще насадить свою веру в Четырех и свою волю?

Никогда прежде я так не радовалась земле, как в то самое мгновение, когда корабль наконец замер у какой-то захудалой пристани. Даже та, с которой мы отчалили с Корсакийских, выглядела куда приличней. Я тихо фыркнула, держась за борт и вглядываясь в небольшой порт, рассохшиеся доски и довольно пустынный каменистый пейзаж. И это знаменитый Итен — родина великого Сиркха, тот остров, на котором расположен легендарный Сеттеръянг, “город богов”?

Я украдкой бросила взгляд на Бьёрна, гадая, что же дальше. Буквально пару часов назад я поймала себя на странном ощущении, что оттягиваю окончание путешествия по морю и словно пытаюсь остановить мгновение.

Наверняка нам предстоит распрощаться с моим “вежливым сопровождающим”. Но что дальше?

Однако стоило матросам сбросить сходни, я наплевала на шаткие ступени, на плеск бурных пенистых волн подо мной, и одной из первых поторопилась на крепкую и надежную землю. Великие Духи, да я чуть ли не готова была её расцеловать!

Я покачнулась и прижала к себе поближе сумку, с удивлением чувствуя, как земля, с корабля казавшаяся такой твёрдой, почему-то шатается под ногами.

— Осторожнее, принцесса, — бросил позади Бьёрн, когда я в самом деле едва не растянулась на земле. — Это с непривычки.

Я едва удержалась от того, чтобы не бросить какую-нибудь колкость ему в ответ. Хотя совсем недавно мне думалось, что Бьёрн останется на корабле вместе с остальными матросами… Что он действительно только должен был доставить меня на Итен. Неужели я привязалась за почти пару недель к вредному упёртому дархану так, что боюсь расстаться?