Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 173 – Евгения Александрова

— Конечно, Учитель, — покорно сложила я руки на коленях и взглянула на него снизу вверх с самой милой и очаровательной из своих улыбок. — Позвольте только сменить платье. Вечерний выход в свет требует определенной подготовки, знаете ли! Впервые за столько времени покину территорию монастыря, надо не ударить в грязь лицом.

Они оба вышли, и я переоделась в то платье, в котором прибыла в Сеттеръянг со своим "надзирателем". И как-то грустно бросила взгляд в маленькое зеркальце, как будто оно — последнее и крохотное мое окошко в прошлое, последняя связь с домом.

Но разглядывать себя не стала. Всё равно я уже не та Кейсара ди Мори, которой была прежде, только быстрый карий взгляд напомнил дерзкую смешливую наследницу плантаций. Но тут же мгновенной болью пробежала по тему память о тренировках с Кьестеном, когда я испугалась, что снова теряю контроль над своим телом.

То, что он вбивал в мою голову, всё больше и больше становилось безусловной привычкой — каждое мгновение чувствовать себя от кончиков пальцев до корней волос, знать, как бьется сердце, ощущать в любой миг все свои границы, чтобы не дать себе разрушить сознание и чтобы не позволить сделать это кому-то другому.

Но рядом с Бьёрном… Ох, рядом с ним я могла отпустить контроль…

Чтобы тут же потерять голову.

И вот он снова на моём пороге. Это его слабость… или новое испытание для меня?

Расчесав ещё влажные локоны, я переплелав легкую косу через плечо. Движения были неторопливыми, почти механическими, но внутри гудел странный, неприятный жар.

Я натянула изящные, пережившие и морской переход, и попытку побега туфли, запахнула любимую женственную накидку, которая когда-то защищала меня от южного зноя, а теперь — от чего-то совсем другого.

Сеттеръянг уже тонул в мрачных сумерках.

Воздух остыл, наполнился ночной свежестью, но в его глубине пульсировал жар камня, впитавшего тепло за день. Казалось, в келье было светло, но на улице светлее, и теперь дом казался ещё более мрачным, а у границы света и тени ждал, стоя спиной, Бьёрн.

Он, надо сказать, тоже приоделся сегодня, а я даже не обратила сразу внимание: вместо простой светлой одежды дарханов, в которой они работали и проводили тренировки, надел более сдержанную рубаху с знаками на даори по вороту-стойке и свободные серые штаны, поверх которых лёг широкий тёмный пояс с серебристой вышивкой.

Волосы он снова собрал у висков и завязал в тугой узел, отчего двигался без шума колечек в прядях — будто и хотел оставаться незамеченным во мраке.

— С чего такая доброта, Учитель? — мелодично протянула я, подходя к нему со спины.

Бьёрн обернулся, и тусклый свет от дома мазнул по его скулам и подбородку. Сейчас он выглядел серьёзно: в этот момент в нём не было ни целителя, ни наставника, только дархан с холодным, непроницаемым выражением лица.

— Решил, что за тобой стоит ещё немного понаблюдать, — таким же тоном проговорил он и, когда я подошла ближе, коснулся ладонью моей спины. От прикосновения даже ожоги, что тянулись по моим лопаткам, будто снова загорелись тянущим пламенем, и я вздрогнула.

Бьёрн убрал руку и кивнул, приглашая пойти за ним. Я пошла рядом, искоса поглядывая на дархана.

— Мэй рассказала, что про нас уже ходят слухи, — я не была уверена, зачем вообще это сказала, но Бьёрн усмехнулся.