Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 110 – Евгения Александрова

Сентар де Хаймарис не был строгим и жёстким, как старик Ксьестен, в первое время я даже думала, что смогу найти к нему подход — но похоже, мои умения очаровывать мужчин перестали срабатывать: привлекая ко мне тех, кто мне не нужен, и не находя путь к сердцу тех, чьё расположение я бы впрямь желала заполучить.

Когда за крохотным окном окончательно стемнело, я сдалась и зажгла огонек свечи, снова сидя в одиночестве в своей келье.

Одиночество, казалось, наполняет меня злой силой.

Да, я говорила, что мне никто не нужен, и, похоже, готова была с этим смириться. Границы моего тела и духа становились прочнее с каждым новым ожесточенным занятием, и я уже сама не хотела подпускать себе ближе никого: так проще.

Быть может, и с моим стихийным даром мне предстоит справитьсясамой — безо всяких учителей, “мудрых” наставников и дарханов, считающих себя ближе к богам.

Обычно я старалась не прикасаться к огню лишний раз — благо, в академии и не требовалось: светильники на улицах и внутри больших залов светились тонкой, будто накопленной магией, к приготовлению еды, слава богам, нас не подпускали, а сама для себя… я правда старалась последние дни не торопить события и дать себе шанс.

Но сегодня я снова зажгла яркий огонёк свечи, села с ногами на постели, подобрав их под себя, и, сосредоточившись, поднесла к нему руки. Огонь согревал — ночи стали куда холоднее, в комнату часто пробирался незнакомый мне прежде холод, который учителя твердили, мы должны контролировать сами: не позволяя своему телу мерзнуть, управлять живой энергией внутри, управлять дыханием, управлять биением сердца.

Но я маг иной силы, я принадлежу огню! И управление холодом было ещё одной проблемой, которая мне не давалась — я мерзла каждую ночь, дрожа крупной дрожью и укрываясь с головой тонким шерстяным одеялом. И подолгу не могла заснуть, пытаясь согреть замерзающие ноги и слыша смех в соседних комнатах, которые часто делили двое или трое учеников.

Я по-прежнему оставалась одна, вторая койка пустовала, будто нарочно. Будто я прокаженная, с которой не хотят никого селить. И если раньше, после первой встречи с Тьярой, я этому радовалась и предвкушала свободу, то последние дни нет-нет да кололо чувство обиды и… зависти? Да, я чужая южанка, говорю с акцентом, одна из немногих, да, мой дар плохо мне понятен, но я не пришелец из другого мира!

Однако мир, похоже, исполнял мое пожелание слишком точно. Я сказала, что лучше буду одна — и я осталась одна. Я сказала, что только бы не Бьёрн стал моим учителем — и у меня появились учителя куда хуже. Права была хранительница библиотеки, сента де Инес, но как теперь изменить собственное пожелание так, чтобы мир в это поверил?

Огонь жёг пальцы, которые я поднесла слишком близко. Пламя было крохотным, но кусачим, норовящим причинить боль каждому, кто подойдет к нему. “Совсем как я”, — я невесело хмыкнула, разгоняя тоску, нависшую в комнате душным полотном. Такая же крохотная в этом огромном чужом мире и так же нелепо пытаюсь укусить каждого, кого подозреваю в опасности.

Я стойко держала границы своей магии, не позволяясебе сливаться с крохотной, но таящей в себе огромную мощь огненной стихией. Стоит отпустить эмоции, — и здесь может вспыхнуть настоящий пожар. Охватить весь этот каменный город, прокалить его дотла, и тогда Бьёрн пришёл бы на помощь снова, вытащил бы меня из проклятого пламени на своих руках… Он всегда появлялся только тогда, когда мне грозила опасность. Или когда я представляла собой опасность. Видимо, смирная и прилежная Кейсара его не привлекает вовсе.