Книга Новая жизнь тихой Аннушки, страница 55 – Лара Барох

Примчались в монастырь шумно, еще издалека все, не сговариваясь, давай голосить. Монахи – молитву, а мы просто от радости.

По случаю нашего возвращения били в колокола. А затем брат Тосна опустился на колено и передал отче Киприано святыню.

Она прошлась по рукам всех братьев, и те принимали ее со слезами на глазах. После чего ее поместили в храме и сразу провели молитву.

Затем нас, как героев, отвели в трапезную, там накормили и потребовали доклад.

Бадзасобирался было домой, но отче Киприано его остановил.

– Сослужил ты нам службу. Молиться о тебе буду. А сейчас Аннушке сослужи.

И опять старче непонятное говорит. Я превратилась в слух, как и все сидящие за столами.

– Места у нас, сам знаешь, какие. А ее надобно до ратуши в Вайсе проводить, да обратно доставить.

Затем обратился ко мне.

– Как и обещал, Пресвятая Дева открыла, как помочь тебе. Над судьей есть власть. Но для этого тебе с бумагами надо в ратушу. Там сама разберешься.

Вот это новость! Эх, знать бы раньше… Ну да ладно, съезжу еще раз.

– Мне надо своих проведать, – замялся Бад.

– Так и проведай. Двух дней тебе хватит? А мы пока радостную новость во все края света сообщим. Пусть люди к нам приходят.

Я переглянулась с Бадом. Два дня – это вообще не срок. Отосплюсь, на службе постою. Посмотрю, как люди воспримут возвращение плата домой. А там и своим вопросом займусь.

В итоге обо всем договорились. Бад с товарищами отбыл, а мне пришлось до позднего вечера в деталях и лицах рассказывать, как все прошло.

Монахи радовались как дети, смеялись и вздрагивали на самых опасных моментах. Хорошо мне с ними. Никогда у меня не было тепла домашнего очага, и кто бы мог знать, что обрету его среди храмовников. Чудеса, да и только.

Вечером вновь сходили на молитву. Все братья улыбались и пели громко и радостно. А пришедшие на службу крестьяне плакали, когда увидели плат.

Но это все цветочки по сравнению с тем, что случилось на следующий день.

В храме собрались, по моему мнению, все жители севера Павдии. Женщины вытирали слезы и зажимали ладонью рот, когда проходили мимо плата Пресвятой Девы. Все хотели убедиться, что святыня вернулась домой.

Но самым неожиданным было появление судьи. Он на моей памяти первый раз посетил храм.

Ворвался с разъярённым видом, расталкивая крестьян, протиснулся к плату и сжал руки в кулаки.

Странно. Всем видом он показывал злобу, неприятие. С чего бы это? Не нужны тебе здесь посторонние, да? А вот не будет здесь больше твоей воли. Ты еще не знаешь, что я поеду в ратушу искать правды и заступничества за себя. Так что привыкай, подлец. Твое время вышло. Скоро соберешь пожитки и уедешь отсюда. А может, и под суд пойдешь. Все зависит от того, как отче Киприано молиться за меня будет. А послетого, как я вернула ему плат, сдается мне, что молиться он будет качественно, на совесть.

За два дня, что прошли в ожидании Бада, наш храм каждый день был полон людей. А они шли не с пустыми руками. Денег, понятное дело, не было. Но зерно, корнеплоды, да и просто хворост на зиму несли в больших количествах. Чем с каждым днем все больше радовали храмовников.

А вот судья более не появлялся.

Бад вернулся, сказал, что в его хозяйстве полный порядок, и на следующее утро он готов проводить меня до Вайса. Отче Киприано, как и обещал, велел поехать с нами нескольким братьям. Они должны отправиться по ближайшим городам и принести тамошним храмовникам радостную новость о возвращении плата.