Книга Ромашка для Сурового Орка, страница 11 – Анна Сафина

Орк возвышается надо мной, глядя сверху вниз,и я сглатываю, чувствуя, как вдруг меняется его настроение.

Взгляд его покрывается какой-то пьяной поволокой, клыки удлиняются и придают ему еще более устрашающий вид, и я делаю шаг назад.

Орки вокруг предусмотрительно держатся в стороне, быстро разбивают лагерь — разделяются на группы, кто ставит шатры, кто занимается костром, кто добывает пропитание.

Они говорят на своем, грубоватом орочьем, о чем-то скабрезно хохочут, и я всё равно понимаю, что речь идет обо мне и Иргкхане.

— Граах’тук вэ’ч! Гр’шту зт’ар! — рычит недовольно мой орк и задвигает меня себе за спину.

Орки нашего мини-лагеря бросаются врассыпную и в нашу сторону больше не смотрят.

Я же, находясь за спиной Иргкхана, ощущаю, как в груди растекается тепло.

Никто и никогда за меня не вступался, и это новое чувство сбивает с толку. Заставляет забыться.

— Голодная? — заботливо спрашивает Иргкхан, и я киваю, запоздало услышав, как урчит живот.

Его глаза смеются, а морда всё равно выглядит грозно и сурово.

— Искупаемся, женщина, а потом я тебя накормлю. С чужих рук еду не бери! — добавляет он в конце ревниво, и я вдруг с удивлением для себя осмеливаюсь задать ему вопрос.

— Почему?

— Ты уже приняла пищу из моих рук, лашими. По закону орков согласилась стать моей женой. Если возьмешь еду от другого, я буду вынужден его убить!

Последнее он добавляет мрачно и уверенно, без капли сомнений.

Я же сглатываю и молчу, оглядываясь по сторонам и разглядывая других таких же полуобнаженных орков. И замечаю, что их я боюсь, в то время как Иргкхан уже не воспринимается мной угрозой.

— Нр-р-равится кто-то из них? — рычит вдруг Иргкхан, неправильно расценив мой интерес к своим сородичам, а затем снова делает то, к чему я уже, кажется, начинаю привыкать.

Подхватывает меня под коленями и закидывает себе на плечо, совершенно не интересуясь моим мнением.

— Ты моя, женщина, — похлопывает по бедру. — Не проявляй такого интереса к другим самцам, если не хочешь, чтобы я пролил ради тебя чужую кровь.

Он говорит это так обыденно, словно это норма.

Впрочем, он орк.

Кто знает, какие у них традиции.

Пока я вишу вниз головой, не сопротивляясь, он идет по одной ему известной тропе, а когда опускает меня на песок, мы уже стоим на излучине реки, полностью скрытой от чужих взглядовдеревьями, скалами и кустарниками.

— Раздевайся, лашими, — звучит вдруг охрипший голос присевшего на колени орка.

Его лапы касаются моих бедер, поглаживая их с таким урчанием, что у меня между бедер всё сладко сжимается.

Сердце замирает, затем пускается вскачь.

Пульс грохочет в ушах, перебивая шум волн, а темные глаза Иргкхана всё сильнее затягивают меня в свою глубину.

Его пальцы обводят мои полные раскрытые губы, а вторая рука проворно избавляет меня от одежды.

— Кр-р-расивая, — оскаливается возбужденно орк, и я едва держусь на ногах от накатившей слабости.

Хватаюсь ладонями за его плечи и тяжело дышу, чувствуя, как по венам бежит кипяток. Мышцы живота сводит, между бедер всё пульсирует, наливаясь кровью.

Лицо орка вдруг искажается от напряжения, становится таким же устрашающим и звериным, как в таверне. Даже слова он выговаривает, коверкая, но мой разум интерпретирует их по-своему.

— Прими меня своим защитником, лашими. Скажи мне да.