Книга Вечность не предел, страница 157 – Кейси Эшли Доуз

Старенькая, но при этом не теряющая своей бодрости Момпен.

Лале даже не представляет, что станет делать, когда придет час отправиться Момпен в последний дальний путь, и насколько же сильно опустеет тогда ее «тайное место», где она уже за эти годы привыкла проводить время всегда в компании своего маленького задорного компаньона.

– Ах ты задира! – хохочет Аслан, когда собаке все-таки удается подпрыгнуть и лизнуть его – ах ты маленький прохвост!

У Влада же подход не меняется даже с годами. Появившись из-за кустом следом за другом, этот черноволосый голубоглазый мужчина, с легкой улыбкой одними уголками губ, требовательно приказывает ей:

– Сядь. Момпен – чуть шикает, когда собака даже не отвлекается на него от Аслана – а ну давай покажем, как положено встречать благородным собакам. Момпен!

Лале уже хохочет, наблюдая, что гончая даже ухом не ведет на своего строгого и требовательного учителя. Но, наконец, Влад добивается своего и собака подбегает к нему:

– Сядь – покорно садится, и тогда он, улыбнувшись чуть шире, присаживается перед ней и протягивает свою большую бледную ладонь – дай лапу.

Момпен послушно протягивает лапу, и тогда уже и Влад пару раз треплет ее по голове:

– Молодец, хорошая собака!

– А со мной никто поздороваться не хочет? – с весельем уточняет Лале, и Аслан тут же стискивает ее в объятиях, стараясь не затронуть картину, над которой она работает. Краем глаза глядит на нее, отстранившись,и в итоге высокопарно заявляет:

– Какую красивую лужу ты нарисовала!

– Аслан -укоризненно обрывает его Влад, подойдя ближе и тоже рассматривая нарисованное море – ну разве так можно? Какая это лужа?

Вдумчивый взгляд еще пристальнее впивается в картину, после чего его обладатель со знанием дела изрекает:

– Видно же, что это лепешка. Просто она чуть заплесневела.

Лале возмущенно одаряет кулачками каждого из них, пока те неугомонно смеются тому, как слаженно сработали.

– Момпен! – возмущается девушка – хоть полай на них что ли!

Ну собака уже вновь успевает уложиться у порога и лишь равнодушно наблюдает за очередной – уже ни одну сотню раз виденной – сценой дурачеств лучших друзей.

– На всякий случай предупреждаю, что мы шутили – смеется Аслан.

– Конечно – теперь и Влад обнимает Лале, с большой неохотой отстраняясь обратно – твои рисунки всегда чудесны. Только поэтому мы и позволяем себе говорить о них подобную чушь.

Лале оборачивается к морю и скептично на него смотрит, после чего заявляет:

– Нет, этот рисунок мне самой не нравится.

– Нет, красиво.. – начинает Аслан, но Лале твердо качает головой.

– Нет – она вздыхает – да разве удивительно? Пытаюсь нарисовать то, чего ни разу в своей жизни не видела! Это невозможно. Конечно, я знаю, что море бурлит, пенится, что может зайтись волнами, и что оно настолько синее, что открывает простор воображению о своих глубинах.. Но знать – это одно. Изобразить не могу. Я ведь сама могу только и представлять это. А картина – это передача не представлений, а чувств. Как я могу почувствовать то, чего не вижу?

Она досадливо вздыхает еще раз:

– Безнадежная идея. Я не смогу это нарисовать.

Парни какое-то время молчат, обдумывая, после чего Аслан протягивает:

– Бурлит, говоришь..

– Пенится.. – кивает Влад – кажется я знаю, что может послужить источником вдохновения.