Книга «Стрела Амура» и ведьмина натура, страница 50 – Маргарита Преображенская

– Тогда как объяснить это возгорание? – спросила я, имея в виду языки пламени, вовсю бушевавшие в доме.

– Возможно, ракшасы или Матильда твоя морок навели, чтобы нежелательных посетителей отвадить, или, наоборот, чтобы меня выманить, – пожал плечами домовой. – А может, и ещё что похуже.

– Что, например? – нахмурилась я.

Идея с мороком мне уже совсем не понравилась, а тут и что-то ещё хуже могло быть!

– Есть такой способ магического поиска утраченных артефактов: выжигание ненужного. Создаётся чёткий образ предмета, который хочешь найти, а всё остальное вспыхивает колдовским огнём и как бы исчезает из виду на время использования магии, оставив видимым только нужный предмет, – просветил меня Витюня.

Точно!Я вспомнила: что-то подобное нам преподавали в Школе Ведьм. Только свахам такая магия была ни к чему: мы же не детективное агентство. Поэтому информация быстро выветрилась из моей разудалой головы. Заклинание, кстати, называлось «Палево».

– Так тем более нам туда надо! Вдруг они Венец найдут! – сказала я.

– Если бы его так просто можно было найти, не пролежал бы он несколько веков у нас в подполе! – резонно заметил Витюня, а потом добавил, слегка нахмурившись: – В одном ты права: дела на самотёк пускать нельзя. Попробуем проникнуть в дом, но сначала я туда паука своего пошлю на разведку.

Мне всегда нравилось наблюдать, как домовой призывает пауков. Для этого Витюня шептал что-то неразборчивое и гладил бороду так, словно пытался выпрясть из неё нить не хуже паучьей. После этого ритуала откуда-то сверху спускался паук, пару раз он даже падал на нос домовому, и глаза Витюни смешно съезжались к переносице. На этот раз паук оказался крайне осторожным и на нос прыгать не стал. Затем домовой сорвал одуванчик, уже успевший превратиться в белый пушистый шар, и, посадив на него паука, дунул так, что белый пух рассыпался лёгкими парашютиками. Подхваченные ветром, они полетели в сторону дома: точь-в-точь разведдесант, а на одном из них прицепился наш паучок.

– К утру вестей будем ждать! – сказал Витюня. – Я ещё посижу тут, помозгую, а ты спать иди, героиня моя эпическая!

Последние слова прозвучали как-то грустно, на разрыв. Но почему? Или мне показалось? Об этом я думала, когда Кики провожала меня в небольшую каморку, где уже готова была постель. Первые минут тридцать я честно пыталась уснуть, а потом бросила это дело. Какой тут сон?! Я решила выпить чаю и отправилась туда, где Кики потчевала нас топинамбуром. Я подошла довольно близко к двери, когда услышала тихий разговор. Говорили Витюня и Кики. Вернее, домовой вещал, как диктор центрального телевидения, а кикимора временами вставляла свои ценные стихотворные замечания и хихикала.

– Я от всего её оберегал! И Венец у неё отобрал сначала, ничего ей не рассказав, чтобы оградить её от проблем. Думал, что она с мной вечно жить будет, коврижки есть и сказки мои по вечерам слушать. Фиса, она же знаешь, какая у меня: добрая и весёлая, а талантливая какая!

После этих слов у меня гордо расправились плечи, а к глазам подступили слёзы. Вото чём грустил мой домовой! А о Венце, значит, он всё изначально знал, а мне ни слова! Вот оно как! Может, и ещё о чём умолчал кроме этого? Интересно, что было бы, надень я тогда артефакт, маскирующийся под шляпку? Почему Витюня решил, что это опасно для меня?