Книга Лыцарь + Драконтесса =?, страница 35 – Маргарита Преображенская

– На каком основании?! – Юрлыцарь, кажется, шутить не собирался, и принцесса следила за ним во все глаза.

Конечно, она могла бы смести этих громил своей магией или силой огня, но в этом случае терялась самаясуть отношений лыцаря и его дамы.

– Взносы на процветание Гильдии! – нагло ухмыльнулся официант, положив руку на рукоять кинжала.

***

Веня выпрямился, прикидывая, как лучше применить разбушевавшуюся в нём юридическую силу. Сейчас очень пригодился бы меч правосудия, но повязка сделает его бесполезным, а управлять ею он пока не умеет. Что же делать? Решение проблемы пришло неожиданно, причём из самого неожиданного источника.

– Эй! Это что за духарик у нас тут нарисовался? – послышался голос из глубины зала. – Ну-ка, отошли от него, Ёрмунганд вас закусай, балбесы!

Кажется, это сказал тот самый рыжий фокусник, так красиво жонглировавший огнём, а теперь устроивший мини-казино прямо на помосте для выступлений. Его вмешательство произвело потрясающее впечатление на официанта и его громил: все трое рассыпались в извинениях и быстро затерялись среди гостей. Рыжий фокусник изящным жестом поманил Веню к себе.

– Не ходи к нему! – сказала принцесса, попытавшись удержать юрлыцаря за фалды плаща, но тот, мгновенно переместившись, оказался среди игроков.

Замзагул встревоженно посмотрела ему вслед, когда фокусник склонил голову в шутовском приветствии и послал ей воздушный поцелуй.

– С кем имею честь беседовать? – спросил Веня, смерив взглядом своего собеседника, который каким-то образом мгновенно телепортировал его на такое приличное расстояние.

– Имена в прошлом! – осклабился рыжий в ответ. – Можешь звать меня «гадский папа»!

– Претендуете на роль родителя? – усмехнувшись, уточнил Веня. – Или «гадский папа» – это ваш титул, как Папа Римский?

– Ты угадал! – не моргнув глазом, отозвался фокусник, не уточнив, правда, какое именно из двух утверждений было верно угадано. – И вместо индульгенций я готов передать тебе ценные навыки.

– Например? – с вызовом осведомился Веня.

– Лови! – ответил рыжий, небрежным, но божественно красивым жестом рассыпая по воздуху небольшие тонкие дощечки с нанесенными на них изображениями.

Пока дощечки были в полёте, зависнув в пустоте, собравшиеся у помоста разгильдяи пытались поймать их, словно каждая сулила огромный выигрыш. Нахватав, таким образом, энное количество дощечек, до того как те снова оказались в руке иллюзиониста, каждый из игроков начинал хмуриться, будто мучительно вспоминал что-то жизненно важное. Было ясно, что Веню втянули в сомнительную игру с неизвестнымиправилами. Но для чего всё это? Оставалось только гадать. Весь помост был усеян монетами, которые завсегдатаи бросали под ноги фокуснику, так что игра, кажется, шла на деньги, которые у Недозрелова были в явном дефиците, зато Вене тоже удалось схватить одну дощечку – точнее, она сама каким-то непонятным образом прилипла к его ладони. Недозрелов счёл это проявлением своего природного магнетизма и принялся разглядывать изображённое на ней художественное безобразие.

С дощечки на него смотрел какой-то непонятный образ: он, казалось, был собран из мелких пазлов – вернее, ещё не собран, так как его части располагались вразброс, представляя собой забавную мешанину из разных участков тела и элементов лица. Венин взгляд вдруг зацепился за один из таких отрывочных элементов, показавшийся смутно знакомым, и пазлы вдруг сами собрались в нужное изображение.