Книга Я попала в Запендю!, страница 67 – Маргарита Преображенская

– Вы уж извините, пожалуйста! Нехорошо получилось! – закончила я. – Я совсем не хотела причинить вам душевную боль, просто мне не к кому больше обратиться за помощью. Вы – последняя надежда! И если мне вы помочь отказываетесь по понятным причинам, то хоть Воронессу исцелите: мне кажется, что она попала под влияние той злой силы, о которой я вам говорила, и не сможет справиться с нею сама!

Воронесса возбуждённо затрясла головой, но Лешего, кажется, очень умилил мой рассказ, и особенно слова, сказанные в завершение.

– Как же тебя звать-величать, девица? – спросил он, с интересом взглянув на меня.

– Аграфена! – сказала я. –Можно просто Груша!

– Понятно! – кивнул Велемудр и спрятал улыбку в зелёной бороде. – То-то я смотрю, груша, что я князю подарил, вдруг так зазеленела да раскустилась: своего человека нашла, стало быть. Редко так бывает, но уж если случается, то великие дела ему сулит!

– Что значит «своего человека»? – удивилась я.

– У каждого дерева есть свой человек. Если такой находится рядом, они могут обмениваться энергией, делая друг друга сильнее, – спокойно пояснил Велемудр.

– Дендротерапия, – кивнула я, а леший снова скрипуче засмеялся, услышав мудрёное иноземное слово.

– Идём, Аграфена! Вороне твоей, и правда, помощь нужна, – сказал он и встал с трона, поманив меня за собой.

Я пошла за ним, стараясь не отставать, потому что передвигался леший быстро. У меня складывалось впечатление, что его конечности уходят в самую глубь земли, словно пуская корни. Разглядеть это внимательно не было никакой возможности, потому что мне приходилось держать вырывающуюся Воронессу, у которой был перевязан клюв, и умудряться не упасть, зацепившись за траву или корни деревьев. Шли мы довольно долго, и Велемудр больше не произнёс ни слова до тех пор, пока деревья, расступившиеся перед своим повелителем, не открыли пологий спуск к глади лесного озера. Вернее, сначала мне показалось, что мы подходим к пушистому белому облаку, спустившемуся с небес отдохнуть посреди леса, но когда Велемудр мановением руки вызвал ветер, мгновенно прогнавший эти сгустки тумана, я поняла, что мы стоим у живописного водоёма. Оно было похоже на зеркальце, обронённое великаншей, а вода в нём была такая чистая и прозрачная, что у меня закружилась голова, когда я попыталась заглянуть в глубину, где искрились блестящие камни.

– Лесная купель! – сказал леший, дождавшись, пока я вдоволь налюбуюсь увиденным. – Солнце в ней днём свои косы полощет, а ночью луна лик омывает.

Его слова уже не казались мне просто поэтичным бредом сумасшедшего: в этом мире всё нереальное и сказочное обретало смысл и становилось правдивым и буквальным. Может быть, это озеро действительно было исполнено энергией солнца и луны, силой мужского и женского начала, рождающей гармонию всего сущего?

– Воды в купели целебные, всю хворь из твоей вороны выгонят! – добавил Велемудр.

– Опомнись, леший! Ты попутал, чё ли?! – заорала Воронесса, которой удалось-такинемного ослабить хватку побегов, опутывавших её клюв. – Я ж тебе не гусь лапчатый, чтобы по озёрам плавать! Вороны мы, понял, оборотни потомственные?! Плавать отродясь не пробовали!

На её громкое карканье стали собираться зрители: с елей опасливо поглядывали любопытные белки, зайцы прижимали уши, косясь на нас, была даже пара лосей.