Книга Я попала в Запендю!, страница 47 – Маргарита Преображенская

С трофейным графином в руке, словно главный алкаш всея Запенди, я вылетела в тёмный коридор, пыхтя, как паровоз, и поспешила вслед за княжной, которая уже успела-таки уйти довольно далеко. Кроме меня в коридоре никого не было, но мне казалось, что кто-то постоянно смотрит мне в спину: издержки бабояговского ремесла – стрессы, а может, и правда, кто-то смотрел: в этом мире всё было возможно. Постепенно мне удалось успокоиться, и я наконец начала адекватно воспринимать действительность. Из правого ответвления коридора слышались шорохи, звуки поцелуев и едва различимый шёпот. Я остановилась и затаила дыхание.

– Моченьки нет дольше ждать! Дозволь сватов завтра заслать, голубка моя, не то украду тебя из светлицы и на край Земли ото всех увезу! Там, баюны сказывают, стоит остров Буян, краше которого нигде не найти, и нет на том острове ни болезней, ни бед, а только мир да покой! Так я терем там построю тебе лучше княжеского, окружу его забором высоким, чтобы никто чужой войти не посмел, псов заведу верных – пусть тебя охраняют. Днём я охотиться стану, ты – за домом смотреть, а вечером за ужином станем песни петь и в окна на все стороны глядеть и радоваться. Так и заживём душа в душу, а потом и дети пойдут: сыновья на меня похожи будут, а дочери все в тебя – красавицы! – горячо и страстно шептал очень знакомый мужской голос.

Я на мгновение задумалась, пытаясь догадаться, кому он принадлежит. Я определённо уже слышала его раньше, но не так часто, чтобы быть уверенной в своих предположениях. С точки зрения психологии у этого экземпляра наблюдалась некоторая склонность к семейной тирании: лишить супругу общения с близкими, вывезти в чужую страну, посадить за высокий забор и так далее. Впрочем, возможно, такая система оценивания непригодна для патриархальной и сказочной Запенди? В любом случае я уже сгорала от желания раскрыть личность говорившего.

– Немогу больше видеть, как женихи иноземные да воевода наш на тебя заглядываются, а ты им улыбаешься! Того и гляди, осерчаю и порешу кого-нибудь – такая злость берёт! – продолжал голос, развеяв все мои сомнения. – Свет без тебя не мил! Каждый миг о тебе думаю!

Да это же Дубыня свет Звезданович! Эк его расквадратило! Прямо горячий сказочный мачо! А он ведь сначала показался мне молчаливым, и вдруг такие ораторские способности открылись! Вот что любовь с людьми делает!

– Не время сейчас, Дубынюшка! – подтвердил мои подозрения голос княжны; сейчас он звучал мягче и ласковее обычного, словно шёл от самого сердца. – И начто нам остров-то этот? Пусть он хоть весь золотом усыпан, а мне родная Запендя наша больше по сердцу. Не хочу никуда уезжать отсюда! Дом мой здесь!

Я улыбнулась и вздохнула: нет, княжну нашу никакой потенциальный тиран в оборот не возьмёт!

– Будь по-твоему, краса ненаглядная! На всё твоя воля! Здесь останемся, только прогони женихов этих заморских и воеводу отошли подале, чтобы глаза на тебя не выворачивал! – требовал Дубыня, но княжна была непреклонна:

– Сначала врагов победить надобно! Я для этого и женихов не прогоняю (чувствую, что связаны они как-то с Кадваладуром), и боярина ближнего терплю, хотя ведаю, что он худое что-то задумал, и с воеводой не ссорюсь, потому что каждый воин сейчас на особом счету, а он и подавно! Надо найти того, кто на отца моего порчу навёл, и с Кадваладуром что-то решить следует, а уж потом и победу праздновать, и свадьбу играть, и детей рожать!