Книга Мурный лохмач, страница 72 – Маргарита Преображенская

У фонтана оборотень остановился, примериваясь, как лучше подобраться к статуям нимф, которые активно пили воду из кувшинов. В шутку он так и назывался: фонтан сильно пьющих нимф. В складках одежд одной из них должна была храниться записка Клодины. Базиль осторожно, чтобы не упасть в небольшой водоём, пробрался к статуям, каждая из которых выглядела как настоящая девушка в человеческий рост. После того как записка была найдена и прятана в карман, Базиль живописно расположился между нимфами, обняв каждую за талию, и сказал, философски глядя вдаль:

– Всё, как в жизни: две нимфы и сатир.

В этот момент одна из нимф крепко сжала его запястье в своей мраморной руке и строго сказала:

– Вы арестованы, гражданин сатир! Пройдёмте!

Базиль удивлённо взглянул на неё и рассмеялся.

– С каких это пор сатирический подход к любви стал преступлением?! – спросил он, но нимфа промолчала в ответ, крепко сжимая его руку в своей.

К тому же постамент, на котором стояли статуи и сам Базиль, неожиданнопришёл в движение, быстро опускаясь под воду, будто норовя утопить всех находящихся на нём.

– Эй! – вскликнул оборотень, тщетно пытаясь высвободить руку. – Мы так не договаривались! Вы перепутали! Я же сатир, а не русал!

Статуи обычно оживали только в одном случае: если чья-то душа была перенесена некромантом внутрь изваяния (случалось, что внутри статуй замуровывали и настоящие живые тела). Делалось это в наказание за какие-нибудь проступки. Обычно, для того, чтобы искупить вину и освободиться, наказанные были способны на всё. Нимфа, схватившая за руку Базиля, кажется, относилась именно к этой категории, поэтому спорить и противиться было бесполезно. К тому же, Базиль уже догадывался, кто именно из славной компании некромантов мог сыграть с ним такую шутку, поэтому оборотню было даже интересно, чем же закончится это опасное приключение. Постамент погружался в воду, но вовсе не для того, чтобы утопить «сатира». На самом деле он будто провалился в какое-то потайное помещение, находящееся под землёй.

Там среди серых стен, по которым плавно струилась вода, в полумраке на высоком кресле восседала эффектная брюнетка, при виде которой Базиль ощутил такой всплеск эмоций и необузданных желаний, какой никогда не испытывал при виде какой-то другой красивой женщины.

– Клодина! – промурлыкал он.

– И кто же вторая нимфа?! – сурово прозвучало в ответ.

Клодина подняла голову, и Базиль понял, что она очень разгневана, и этот гнев делал её ещё более прекрасной.

– Какая нимфа?! – мягко спросил Базиль. – Ты о чём?!

– О сатирическом подходе к любви! – жёстко произнесла Клодина, встав с кресла.

– Это же просто шутка! Так сказать, сатира шустрого сатира, – принялся оправдываться Базиль.

– Хорошо, что не сало хитрого русала! Тебя не было несколько дней! Кромешники перетрясли весь город, но ты где-то скрывался! – продолжала Клодина.

– Скрывался, и что?! Причём здесь связь с нимфой? – пожал плечами Базиль.

Женщины часто закатывали ему сцены ревности, и это обычно очень утомляло и раздражало, но сейчас эффект был совершенно иным. Ему было приятно слышать все эти упрёки, потому что, слушая их, он не отрывал глаз от алых губ Клодины, мечтая о поцелуе.

– Так, значит, связь всё-таки была?! – торжественно и мрачно, как строгая судия, произнесла Глава Пыточного Следствия и взмахнула веером, видимо, подаваякакой-то знак статуе.