Книга Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта, страница 25 – Маргарита Преображенская

– Я знаю одно место. Я там начинал после того, как проклятие вступило в силу. Туда и отправимся! Путь, правда, неблизкий, но будет интересно. Всё-таки я обещал тебе экскурсию.

– Да, мадемуазель Кельвине обязательно надо взглянуть на город! – добавил Карломан, нежно и осторожно взяв меня под локоть.

Я кивнула, смирившись с неизбежным. Возвращение откладывалось. Надо было разобраться с моей неожиданно обнаружившейся силой, понять мою роль в этом мрачном мире и вообще изучить обстановку, чтобы найти способ выбраться. В этот день мы действительно много бродили по Парижу, смешавшись с пёстройтолпой его обитателей. Я заметила, что этот город в потустороннем мире словно состоял из всех своих проявлений в разные времена, являя современные здания в соседстве с теми, что были уже давно утрачены, но меня особенно поразили памятники, вернее, те фундаментальные творения, которые я сначала приняла за грандиозные скульптуры. Произошло это на площади Вогезов – самой древней в Париже (она существовала ещё во времена тамплиеров!).

Я очень удивилась, когда обнаружила в её центре восемнадцать высоченных фигур. Они стояли спиной друг к другу, образуя идеальный круг. Он был даже очерчен у них под ногами – круг, разбитый на восемнадцать идеальных секторов. В каждом секторе стояла исполинская фигура богато одетого индивида, бросавшего грозный взгляд на вверенную ему часть Парижа. Рассматривая их, я обратила внимание на пенсне и лорнеты в руках и трости с набалдашниками в виде черепов.

– Некроманты?! За что им поставили памятники?! – удивлённо воскликнула я.

– Это не памятники, а памятки, – поправил меня Базиль. – Чтобы каждый точно знал, к кому из Заправил обращаться в зависимости от квартала проживания.

Я посмотрела на мрачные физиономии некромантов со светящимися на лбу именами и титулами, оформленными бегущей строкой, и поджала губы: тоже мне тоска почёта местного криминала!

– И что, обращаются? – поинтересовалась я.

– Ещё как! – сказал Карломан. – Без их разрешения шагу нельзя ступить.

– А Хозяин? – спросила я и сразу пожалела об этом.

Будто откликнувшись на мой неосторожный вопрос, из центра круга неожиданно взметнулся столб пламени, а потом на его месте возникла высоченная и худая фигура без лица, одетая в чёрную бесформенную хламиду.

– Ух, ты! – воскликнула я, отпрянув назад.

– Это же просто памятка! – промурлыкал Бпзиль мне на ухо.

– А кто он, этот Хозяин? Тоже некромант? – шёпотом спросила я.

– Хозяин здесь – Великий Окочур, – глубокомысленно глядя на тёмную фигуру, сказал Базиль.

– Серьезно, что ли?! – спросила я, с сомнением покосившись на оборотня.

– Ну, это в переводе на русский студенческий, – весело и клыкасто ухмыляясь, пояснил тот.

Я снова перевела взгляд на памятку Хозяина, на лбу которой уже мерцало сообщение: «Для записи на приём произнести имя Владыки …надцать раз».

Конкретное количество оставалось загадкой, наверное, в системе оповещения был сбой.

–У нас его зовутЛе Гран Фушюз, – едва слышным шёпотом произнёс Карломан, с опаской взглянув на фигуру в чёрной хламиде.

Чувствовалось, что на приём к Владыке Его Высочеству попасть совсем не хотелось, и это говорило о многом, у меня по спине прополз неприятный холодок страха. Мы двинулись по кругу, рассматривая памятки, а Карломан продолжал свой рассказ: