Книга Покоренная Хвороком, страница 9 – Каллия Силвер

Земля осталась позади — уже недостижимая. Её мир. Её пляж. Её семья. Её жизнь.

Всё.

Она опустила лоб на стекло и закрыла глаза. Тело дрожало.

Она не знала, куда они летят. Не знала, кто он — или что он. Не знала даже, осталась ли она в той же солнечной системе.

Некому позвонить. Некому кричать.

Только она.

И существо, которому она теперь принадлежала.

Она ждала.

Время превратилось в туман — расплывчатую полосу пустоты, размываемую тишиной и холодным стерильным светом. Парящая капсула стояла неподвижно, подвешенная в центре металлической комнаты. Стены были гладкими, без швов, без дверей. Освещение — тусклое, синеватое, как слабое свечение открытого холодильника в ночной кухне.

Ни звука.

Даже не слышалось тихого гула механизмов.

Только давящая пустота.

Горло сжалось, и слёзы подступили в глазах. Не рыдания — тихие, медленные, будто собирающиеся в глубине отчаяние. Она моргала резко, не позволяя им упасть. Она не сдастся. Не снова. Не после того, что с ней сделали на торговой станции. Не после тех липких, чужих рук, которые трогали её, как какую-то вещь.

Но дело было не только в страхе.

В унижении.

В ярости.

В ощущении, что её стерли — превратили из человека в товар.

Она всё ещё была в том обнажающем, унизительно откровенном наряде, в который её затолкали. Кожа вспоминала каждое прикосновение. Каждую секунду.

Сильвия сжала кулаки и уставилась в потолок.

Тишина была худшим. Никто так и не пришёл. Ни охрана. Ни слуги. Даже он — тот, кто купил её. Тот в чёрной броне, с оружием и крыльями, чей шаг заставлял других существ отводить взгляды. Он не сказал ни слова. Не взглянул на неё ни разу после того, как корабль взлетел. Просто оставил её — как забытый предмет в холодной комнате.

Она думала позвать. Закричать. Ударить кулаками по стенкам капсулы. Она даже мельком подумала причинить себе вред — лишь бы заставить его отреагировать. Но потом представила его реакцию.

Она не знала, кто он.

Что он.

На что способен.

Но она помнила, как воздух будто каменел, когда он двигался. Как существа смотрели на него… и тут же отворачивались.

Рисковать было нельзя. Поэтому она ждала. И пока ждала, её мысли вернулись домой.

Кронулла. К мягкому шуму волн. К друзьям. К семье. К работе в кафе «У Марины». К маминым надоедливым сообщениям. К отцовскому смеху. Она представила, как они проснутся и поймут, что её нет. Без записки. Без объяснения. Просто исчезла.

Подумали бы, что она утонула?

Пропала?

Сбежала?

Перестали бы когда-нибудь искать?

Эта боль была почти хуже страха. Почти. Потому что при отсутствии всего остального у неё оставалось одно.Последнее. Хрупкое, но цепкое.

Надежда.

Надежда, что она сможет вернуться. Что это — не конец её истории, а лишь зигзаг в темноту, из которой можно вырваться.

Она вдохнула медленно, сдержанно, напоминая себе, что она жива. Что выбор у неё всё ещё есть — пусть маленький, пусть почти нулевой, но есть.

И тогда воздух изменился. Звук. Мягкий. Как если бы воздух отодвинули рукой. Она резко выпрямилась. Фигура шагнула сквозь стену. Не через дверь. Сквозь стену — будто материала вообще не существовало. Будто тот всё это время был иллюзией.

Это был он.

Существо в чёрном.

Тот, кто купил её.

Он двигался без звука, его бронированная фигура поглощала свет, словно тьма обрела форму. Его присутствие заполнило помещение мгновенно — тяжёлой тенью, касающейся мыслей, дыхания, сердца. Он не говорил. Не смотрел на неё. Присутствовал — словно шторм, затаившийся перед разрядом.